Отпусти зверя
Шрифт:
– Как и полагается. Мужчины будут драться, женщины – ждать. Самые красивые достанутся самым сильным. Простейшее правило эволюции – слияние красоты и силы рождает совершенство.
– Я тоже могу драться за женщину? – настороженно поинтересовался Колян.
– Все могут, – широко улыбнулся Гоша. – И я буду драться. Вон за ту, видишь? – он повел взглядом на приземистую девушку с непомерно широкими плечами. – А ты за кого хочешь?
Колян нашел черноволосую незнакомку.
– Вон за ту, – сказал он. – Это можно?
Гоша вдруг
– Да... Можно, но... – Он оценивающе оглядел Коляна. – Но за нее придется вон с тем парнем поспорить.
Колян увидел небольшого, но жилистого дикаря с рыжей бородкой, который стоял недалеко от арены и поигрывал дубиной. Ничего пугающего в его облике Колян не отметил.
– Ну и что? – он пожал плечами. – Пристукну этого глиста, он и вякнуть не успеет.
– Он хорошо дерется, – предостерег Гоша. – Эту девчонку еще никто у него не отбивал. Теперь уже никто и не пробует. А тем более ты новенький...
– А я попробую, – заявил Колян и встал, отшвырнув обглоданную кость. – Пошли места занимать.
Турнир проходил под грохот барабанов и крики болельщиков, рассевшихся вокруг арены. Колян расположился в первом ряду и внимательно наблюдал за противниками – как они двигаются, как бьют, какие приемы и хитрости применяют.
Никаких хитростей, впрочем, не было. Обычная остервенелая драка палками, как в русской деревне после танцев. Правда, концы палок оказались обмотаны шкурами, чтобы бойцы не слишком калечили друг друга.
Колян хоть сейчас готов был выскочить и показать себя не хуже остальных. А то и лучше – всем этим туристам далеко было до настоящего искусства боя. Его рыжебородый соперник стоял по другую сторону круга и прищурившись наблюдал, как дикари сталкиваются и молотят друг друга, испуская нечленораздельные вскрики.
«Стой, стой... – злорадно подумал Колян. – Скоро ты у меня под капельницей очнешься».
Коляна бесило его спокойствие. Его всегда выводили из себя люди с мощной внутренней энергией, он видел в них конкурентов и претендентов на собственное лидерство, на право быть самым сильным.
Наконец закончился очередной раунд. Победитель с хохотом обхватил маленькую толстушку, выставленную в качестве приза, а проигравший уполз с арены на четырех конечностях, охая и размазывая кровь по лицу. Колян почувствовал, что готов. Он выскочил в круг.
– Я дерусь за нее! – закричал он, тыкая пальцем в черноволосую, словно в товар на прилавке. – Кто против меня?
Дикари как-то вдруг замолчали. Лишь легкий беспокойный ропот пронесся по рядам зрителей. Никто уже не улыбался. Колян с удовольствием констатировал, что сумел всех удивить. Он вообще любил шокировать публику.
– Ну! Что замолчали?
После недолгой паузы ему ответили.
– Зачем же так кричать, молодой человек? – в круг вышел тот самый коренастый бородач, которого ждал Колян. – Драться так драться, а лишний шум здесь никому не интересен.
Он говорил мягко и снисходительно. Словно
Колян, не сводя глаз с противника, поднял с земли палку. Повисшее вокруг напряжение малость его охладило. Бородач был на голову его ниже, но ни капли не боялся. Палку он держал небрежно, словно зонтик.
Колян распрямился, подошел ближе, стараясь так же легко поигрывать дубинкой. И затем посмотрел на противника в упор.
Это был не просто взгляд. Это было сокровенное оружие Коляна, которое безотказно служило в обычной жизни. Одним этим взглядом он заставлял партнеров соглашаться на любые условия, а конкурентов – отступать от задуманного. Под этим взглядом расступались самые злые очереди, подписывались миллионные платежки, становились ручными самые суровые начальники. Даже братва из вражеских бригад смущалась и прятала свои пистолетики. Даже черные кошки вставали на дыбы, не решаясь перебегать дорогу.
Но это было там. Здесь же вся воля и мощь Коляна, собранная в двух могильно-черных зрачках, не произвела никакого впечатления.
– Хватит строить глазки, молодой человек, – с усмешкой проговорил бородач. – Вы вышли сюда драться.
Он крепко ухватил палку и расставил ноги пошире...
И тут наступили, пожалуй, самые позорные минуты в жизни Коляна. Он не успел даже замахнуться, как оказался на земле. Стоило подняться, как противник лениво шевелил своей палкой, делал шаг-два в сторону – и Колян снова валился. Его даже не били, а просто валяли, как тряпичную куклу, как хилого ребенка. Унижению не было предела, Колян уже весь сочился яростью, но все его порывы уходили в пустоту. Едва он с криком и злобой вскакивал, готовясь расплющить этого недомерка, как хитроумный удар выводил его из равновесия. Колян падал и падал, слыша, как зрители радуются его позору.
Наконец бородач наигрался вволю. Он просто отошел в сторону, опустив дубинку. Колян поднялся на четвереньки, переводя дыхание.
– Ах ты тварь, гнида! – заорал он. – Я тебя удавлю, ублюдок, я тебя достану, ты у меня кровью харкать будешь, пидор! Ты не знаешь, с кем встретился...
– Вы неисправимы, молодой человек, – ответил бородач, сохраняя ледяное спокойствие. – Умейте же достойно проигрывать! Однако я не прощаю оскорблений и должен научить вас манерам...
Он энергично взмахнул палкой и обрушил ее на голову Коляну.
Мир рассыпался миллионами звезд. Колян на секунду потерял сознание, а когда очнулся, не смог даже встать на ноги. Перед глазами все кружилось, плыли желтые пятна. Он откатился в сторону, выпал из круга. На него никто не обращал внимания. Даже черноволосая девушка смотрела совсем в другую сторону, потеряв всякий интерес к поверженному герою.
Несколько минут Колян валялся на траве, приходя в себя. И если боль понемногу успокаивалась, то злоба все крепла, поднималась от сердца, застилая глаза.