Отпустить..?
Шрифт:
– Нам нужны Чейз Кеннет и Брук Чапман. Миссис Роул подсказала, где их найти.
Ничего не понимая, я стояла, скрестив на груди руки в защитной позе. С чего вдруг полиция интересуется нами, и почему Марта сказала, где мы?
– Откуда у полиции такой интерес к моей дочери?- в голосе моей матери слышалась сталь, она выпрямилась, возвышаясь над полицейскими на своих каблуках.
– Вы Брук Чапман?- обратился ко мне второй полицейский, и я кивнула, бросая на мать беспомощный взгляд. Полицейский шагнул ко мне, доставая наручники.
Чейз вышел вперед, заслоняя меня от полицейского.
– Что происходит? Вы не имеете права просто так вламываться в дом без ордера.
Я выглянула из-за его плеча как раз вовремя, чтобы увидеть, как седой полицейский достает из кармана в два раза сложенный лист бумаги и протягивает моей матери.
– Это ордер на арест этих молодых людей, миссис Чапман. Любое сопротивление будет расцениваться как преступление.
Я вцепилась в ладонь Чейза, изо всей силы сжимая пальцы. Он обернулся ко мне.
– Ничего не говори. Просто делай, что они говорят,- быстро произнес он, перед тем как один из мужчин отодвинул его от меня. Второй полицейский, тот, что был помоложе, подошел ко мне, попросив вытянуть руки. Я подчинилась, не осознавая, что происходит.
– Чейз Кеннет и Брук Чапман, вы арестованы,- торжественно проговорил седой офицер, застегивая наручники на запястьях Чейза. Со мной проделывали ту же процедуру.- У вас есть право хранить молчание. Все, что Вы скажете, будет использовано против Вас в суде. У Вас есть право на адвоката. Если Вы не можете его позволить, Вам его назначат. Вы понимаете права, которые Вам зачитали?
Голос полицейского с трудом доходил до моего сознания, но мне удалось выдавить короткое:
– Да.
– Зная свои права, Вы желаете что-то сказать?
Я посмотрела на Чейза, и он еле заметно покачал головой.
– Нет,- сказала я, чувствуя, как слеза прочертила дорожку вниз по моей левой щеке. Чейз сжал зубы, глядя на меня, но промолчал. Он попытался приблизиться ко мне, но держащий его полицейский толкнул его к прихожей.
– Миссис Чапман, позвоните моему отцу!- крикнул Чейз моей матери, которая тут же бросилась к телефону.
– Милая, все будет хорошо,- пообещала она, набирая номер. По ее лицу катились слезы. Она испугалась не меньше меня. Но нам не удалось переговорить, потому что меня выпихнули из дома на улицу и повели к полицейской машине, стоящей на подъездной дорожке.
– Осторожно голову,- предупредил полицейский, засовывая меня в машину, словно какую-то преступницу. Мое дыхание стало мелким и частым. Я чувствовала поступающую панику.
Чейза посадили слева от меня, и он ободряюще сжал мою руку, но это прикосновение не помогло мне успокоиться.
– Во что ты влез?- прошипела я, когда полицейские заняли места на переднем сиденье, и автомобиль выехал на дорогу.
– Я ничего не делал,- шепнул Чейз, глядя вперед, а потом склонился ко мне.- Прошу, ничего не говори.
Мы
– Заходите,- бросил он, и я шагнула в ужасную комнату, стены которой состояли из стальных прутьев, образующих огромную клетку. Слева находилась такая же камера, наполненная мужчинами.
– Эй, новенькая,- какая-то пьяница попыталась встать со скамьи, на которой валялась до этого, но, не удержавшись на ногах, повалилась на пол.
Чуть не задохнувшись от отвращения, я отошла в самый дальний угол, где никого не было, и присела на лавочку, не доверяя своим ногам. Меня трясло от ужаса, но я не позволяла себе плакать. Слезы – проявление слабости. Не хочется, чтобы все эти женщины решили, что я самое слабое звено здесь.
Две проститутки, сидящие справа от меня, переговаривались, а потом одна из них обратилась ко мне, показывая свои желтые от курения зубы.
– Дорогуша, а ты-то что здесь делаешь?
Мои глаза расширились, когда мой взгляд невольно упал на ее грудь, вываливающуюся из маленького лифчика. В нос ударил едкий запах дешевых духов, и я отвернулась, вскрикнув, когда чьи-то ногти вцепились мне в руку.
– Вы что делаете?- закричала я, вскакивая на ноги и вырывая руку из захвата этой женщины, которая смотрела на меня обезумевшими глазами.
Дежурный офицер ударил дубинкой по решетке.
– Эй, ненормальная! Ты что, по ошибке избежала смерти в младенчестве? Не понимаешь, когда говорят сидеть тихо.
Ошеломленная его грубостью, я отошла от скамьи, не зная, куда сесть, когда у противоположной стороны кто-то цыкнул, привлекая мое внимание. Чуть не заплакав от облегчения, я кинулась к решетке, разделяющей камеры, и протянула между ними руки.
– Солнышко, ты в порядке?- Чейз сжал мои руки в своих, согревая их дыханием, но с беспокойством оглядывал меня с ног до головы.
– Никаких прикосновений!- рявкнул офицер, оказавшейся рядом, и я неохотой высвободилась. Что ни говори, но прикосновения Чейза придали мне силы.
– Прости меня, я не понимаю, что происходит,- шептал Чейз, не отрывая от меня взгляда.- Они ничего не говорят.
– Мы ничего не сделали,- я с паникой вдыхала спертый воздух, и он поднял руку, будто снова хотел коснуться меня, но одернул ее, вспомнив о запрете.
– Не бойся, отец вытащит нас отсюда сегодня же,- пообещал Чейз, но в его голосе не слышалось особой уверенности, когда он добавил.- Родители заплатят, и нас отпустят под залог.
Слушая его, я рассеянно оглядывала то небольшое расстояние перед камерами, где стояли письменные столы. Мужчина, разговаривающий с полицейским у входа в помещение, привлек мое внимание. На нем был дорогой костюм, волосы аккуратно зачесаны, а в ладони зажат портфель. На моих губах сама собой расползлась улыбка.