ОТРАВА С ПРИВКУСОМ ДЗЕН
Шрифт:
– Почему он тогда не в больнице? – донеслось до меня, и слух мой, не спрашиваясь, тут же перешел в боевой режим.
– Да потому что он с тараканами, – обрисовал ситуацию Неживой, прикинувшись простодушным и примитивным.
– С тараканами бороться – не по моей части…
– Да какая тебе разница, если он бабки пл'oтит, – давил простодушный Витя.
– И какие-такие бабки он пл'oтит?
– Ну, давай смету распишем…
Через минуту-другую эксперт хлопнул ладонью по бумажке с начертанными фломастером цифрами, продуктом компромисса между леностью и жадностью, оторвал зад от стула и подошел ко мне. Оказалось, Валенок вполне был пригоден к осмысленной речи.
Отсмеявшись, эксперт потребовал историю моей короткой болезни. С раскладкой по времени, желательно с точностью до часа. Я рассказал, не утаив ни одной физиологической подробности. Он стал серьезным. Вы что, видели, как люди умирают от бледной поганки, спросил он меня. В детстве наблюдал, сознался я. У вас кровяной понос, судороги, сильная слабость, боли в печени, рассердился он. Да? Пока нет, сказал я. Тогда не слишком ли пристально вы наблюдали в детстве за умирающим грибником? Бледная поганка, уверяю вас, исключена. А вот токсическими гастритами никогда не страдали? Нет? Жаль, жаль… Яд, с большой вероятностью, имеет растительное происхождение, пошел он размышлять вслух. Желудочно-кишечная симптоматика, отсроченное действие… да вот, хотя бы… да-да, почему бы и нет?..
Что! – едва не закричал я. Что – «вот»?
Например, ботулизм, неохотно закончил он. Не пугайтесь, это всего лишь версия. По первому впечатлению – нечто похожее, но… Консервы, конечно, вы за истекшие сутки не жра… не употребляли? Одну-единственную ментоловую таблетку, застонал я. Эксперт удовлетворенно покивал. Ботулический токсин можно внести куда угодно, если сделать это намеренно, а голодный желудок – комфортная среда для жизнедеятельности бактерий… Проверим, конечно. И другие версии обязательно проверим…
Ни в какой задний проход, разумеется, мне не залезали. Шутки у них, у ментов, такие, что без вытяжной трубы не обойтись. Измерили температуру тела, которая оказалась нормальной. Взяли кровь, мочу, кал. С большой легкостью получили рвотную массу, сделали промывание желудка, бережно сохранив промывные воды – все это тоже пошло в дело.
– И что теперь? – спросил я.
– Теперь, молодой человек, комплекс лабораторных исследований, – тяжко вздохнул эксперт Валенок. – Химические исследования, физические, спектральные, микроскопические, бактериологические…
– И что же мне делать? – спросил я.
– Вам? Ждать. Но лучше – не здесь.
На этом мой визит в ЭКУ закончился. Пятьсот долларов я передал Вите, потому что из моих рук эксперт их категорически не принял. Понимаю, доверие взяточника надо заслужить. Они оба срочно отправились в туалет – якобы по нужде, причем, криминалист был вооружен ультрафиолетовым осветителем. Очевидно, пугливый спец намеревался проверить, не помечен ли заработанный им гонорар…
…Неживой
Не решился я – к маме. Реальность корчилась в агонии. Моя огромная и пустая комната с нунчаками на подоконнике не так уж пуста, как шепчутся, – вот туда я и приполз за утешением. Мои книги на полу, мои незатейливые спортивные снаряды… электроплитка, где я готовил себе овощи и каши… вовсе не за этим я вернулся. Ожидая ответ из лаборатории и все еще на что-то надеясь, я занялся самолечением. Мальчик наивный, идиот, бывший когда-то учителем…
Справочник по токсикологии, который я украл у эксперта, поведал мне мое будущее. Червячок, живший до сих пор в подсознании, выбрался наружу. Не зашло ли действие токсина так далеко, что стало необратимым? – вот, оказывается, о чем я думал несколько последних часов. Я просматривал справочник и… нет, не плакал; глаза раздирала такая же сухость, как и все мое убитое тело. Страшный вопрос разрешился полностью. Чем бы ни накормили меня вчера, будь то вытяжка из бледной поганки, будь то споры ботулизма, – надежды нет. Ответ из лаборатории станет приговором, а приговор вскоре приведут в исполнение…
Самолечение, как и следовало ожидать, дало обратный эффект. Опять меня вынесло из всех дырок сразу – и вместе с бессмысленной марганцовкой я освободился от страха. Я перестал наконец бояться! С ледяным спокойствием я сказал себе: вот он, уникальный шанс подняться на новый уровень самопознания. Перепрыгнуть через несколько уровней. Не упусти шанс, человек…
Да, я всего лишь школьный учитель. Я – это цепь моей Кармы. Цепь прочна, но чем ее разбить, как не выполненным долгом?
Простой кулак превратится в Лучезарную звезду, а удар кулака – в ослепительное прикосновение Мудрости… Лишь настоящий учитель шагнет на эту ступень!
Взяв необходимое, я оставил свою келью навсегда. В конце пути меня ждал ты…
Подвижные игры в помещении
Она – из тех женщин, которые используют вместо зеркальца кухонный нож. Этот нож лежит в кухне отдельно от остальной утвари, чтобы сталь не попортилась.
Такова семейная легенда, рассказанная однажды Щюриком.
Поэтому я перевожу себя в режим «спинной мозг», чего бы это мне ни стоило. Чтобы никаких нам сюрпризов. Третий глаз на затылке, все интеллигентские рефлексии – в загон! Втягиваю дамочку в квартиру и захлопываю дверь. Одним взглядом она охватывает и разгром в прихожей, и сорванное украшение из пивных пробок, и труп кота на столике, и мою исцарапанную руку. Потом Идея Шакировна видит ноги сына, торчащие из-под бельевого бака, бежит в комнату – еще секунда, и грянул бы взрыв. Ох, наломала бы она дров… Я опережаю ее на эту секунду.
– Ида! – зычно (как мне кажется) командую я. – Стой, раз-два!
Она стоит. Тем более, мужа своего подвешенного обнаруживает.
– Никаких телодвижений, – говорю я, – иначе потолок рухнет.
Здесь главное – чем б'oльшую глупость сморозишь, тем скорейшего эффекта добьешься.
– Землетрясение? – с абсолютным хладнокровием спрашивает Идея Шакировна, осматриваясь. – Так я и знала, когда шла домой, что дома – тоже землетрясение.
Голос у нее низкий, властный. Хозяйка.