Отрава

Вудинг Крис

Отрава слушала старика, и с каждым словом в ней все сильнее разгорался огонь. Слезы уже высохли, уступив место злости.

— Не могу поверить, что слышу это! — закричала она вдруг и вскочила, отставив в сторону нетронутый суп. — Только не от тебя!

— Ну вот, ты пролила… — начал Парус.

— Парус! — рявкнула девочка. — Послушай! Такое не в порядке вещей, это не часть жизни. Кто-то пришел и похитил мою сестру! Ты понимаешь? Каждый день я вижу, как все вокруг мирятся с горем, смертью и нищетой и объясняют это теми же словами, что ты сейчас. Это часть жизни только

потому, что мы сами позволяем! — Теперь она уже почти вопила, покраснев от злости, но Парус и бровью не повел. — Я не стану смиренно ждать, пока эльфы соизволят вернуть мою сестру. Я не буду гнуть спину, чтобы прокормить это черноглазое чудовище!

— Тогда как ты поступишь, Отрава? — спокойно спросил Парус.

— Я пойду за ней!

Эти слова уперлись в стену молчания. Девушка свирепо посмотрела на старика, однако Парус встретил этот взгляд, не дрогнув. Позади нее потрескивал огонь, бросая на лицо старика прыгающие тени.

— Ты сама не знаешь, что говоришь, Отрава, — предостерег Парус, и в его голосе вдруг послышались холодные нотки. — Мир гораздо больше Чайки, и он очень жесток.

— Ну, так и я буду жестокой, — ответила девушка.

— Куда ты пойдешь? И что будешь делать, когда доберешься?

— Я пойду к королю эльфов, — совершенно серьезно сказала Отрава, — попрошу его вернуть мою сестру.

— Ты даже не знаешь, существует ли он на самом деле!

— Но Пугало же существует. И подкидыш тоже. Значит, и король есть.

— А как же твой отец и Мелисса?

— До Мелиссы мне нет никакого дела, — ответила Отрава. — А отец… Я знаю, он будет горевать. Но уж лучше пусть так, чем сделать то, о чем ты говоришь.

— А подкидыш?

Отрава замолчала, пристально глядя на старика.

— Твоему отцу ведь нужно сказать, — сказал Парус. — Это нельзя просто замести под коврик. Ты не можешь скрыть произошедшее от отца. Ему и Мелиссе придется заботиться об этом существе. Если ты уйдешь, отец может потерять не одну дочь, а обеих.

— А может, ты присмотришь за подкидышем? Чтобы никто не узнал? — умоляюще запросила Отрава.

— Ну уж нет! — отмахнулся Парус. — У меня есть дела за пределами Чайки. Я не могу сидеть здесь, привязанный к этому чудовищу.

Отрава снова замолчала, упрямо сжав челюсти": — Ты об этом не подумала, ведь так? — Нет.

— Но все равно пойдешь. — Да.

Парус некоторое время изучал ее лицо. Отрава всегда была своенравной, но чтобы настолько… Он никогда не видел ее такой решительной. Широкая улыбка медленно расплылась по его лицу.

— В тебе действительно говорит голос древнего рода, — произнес он.

— Парус, время дорого. Мне нужно уйти, пока отец не проснулся. Ты поможешь мне или нет?

— Разумеется, помогу. Тебе надо было всего лишь попросить.

ЛОВЕЦ ДУХОВ

Ловец духов вернулся к своей телеге в полдень, закончив утреннюю работу. Он продирался сквозь деревья, спину сетку с железными банками, взвалив на которые бились друг о друга, гремели и бряцали. Не плохая выдалась Ночь блуждающих огней, но и не хорошая. Было полно и других мест, где хорошо ловились болотные духи, но Чайка была его территорией, и ему нравилось, с каким рвением местные жители брались за работу. Некоторые ловцы духов самостоятельно развешивали ловушки и

работали от заката до рассвета. От него же требовалось всего лишь поручить все жителям деревни, а утром раздать им за труды жалкие гроши — по медяку за каждого болотного духа. Местные были до ужаса невежественными — они даже не знали, что за пределами Черных болот уже никто не расплачивался медными деньгами. Хотя это и не имело никакого значения: все равно никто из деревенских жителей не собирался покидать дом.

У телеги ловца духов были широкие колеса, обитые гвоздями, и для того, чтоб они лучше катились по грязи, вокруг каждого обернули цепь.

Телега была низенькая, плоская, грязная, но крепкая. А тащил ее крокоящер. Это были единственные тягловые животные, которые могли пере— двигаться по Черным болотам. На своих перепончатых, плоских, как лопаты, лапах, с хвостами как у бобра, они никогда не увязали в грязи, даже когда телега застревала, и могли ее вытянуть. Крокоящеры — это рептилии с темно-зеленой чешуей, пятью лапами, приплюснутой мордой и безразличными желтыми глазами по обеим сторонам головы. Что и говорить, упрямства и медлительности им не занимать, но зато они очень сильные, понятливые и к тому же неприхотливые. В отличие от многих своих «родственников-рептилий, крокоящеры — животные травоядные, они могут переварить любое болотное растение, даже ядовитое.

Прикрикнув на крокоящера, ловец духов отбросил с телеги парусиновый полог и свалил железные банки с их светящимися пленниками к тем, что уже там скопились. Теперь повозка почти наполнилась, чего и следовало ожидать. Ну вот, пора везти на продажу. Ловец духов наморщил нос и вскарабкался на козлы. Какое облегчение— вырваться наконец из этого паршивого захолустья.

И тут он заметил девушку, которая стояла за деревьями неподалеку. У нее было странное выражение лица — какая-то угрюмая задумчивость застыла в больших и сердитых глазах лилового цвета. Ловец духов разгладил свои густые белые усы тыльной стороной ладони и окинул девушку взглядом. На ней было поношенное платье — не платье даже, а скорее простой мешок из тонкой кожи, к которому приделали длинные рукава. Подол выпачкан грязью. На ногах — прочные сапожки, за спиной — тяжелая котомка.

— Ты не можешь поехать со мной, девочка, — произнес ловец духов, угадав ее намерения…

Ведь зачем нужна такая котомка, если не собираешься далеко?

— Я могу заплатить, — ответила та.

— Ха! И чем же?

Девушка подошла к краю телеги и протянула блестящий серебряный соверен'.

— Вот.

— Этим? — поперхнулся ловец духов.

— Мало.

— Этого более чем достаточно, — не моргнув глазом, заявила девушка.

Мужчина нахмурился, и его косматые белые брови сошлись на переносице.

— А где ты взяла серебряный соверен, девочка, не украла ли?

— Не твое дело. Тебе он нужен или нет? Ловец духов подумал с минуту и протянул

руку, но девушка не отдала монету.

— Сначала довези.

— А куда ты собралась? — спросил он, раздражаясь.

Для девчонки в три раза младше его эта особа определенно была чересчур наглой.

— В Крепость, — ответила она медленно, словно пробуя на вкус незнакомое название. Даже просто произносить его вслух было так непривычно, прямо дыхание перехватывало…