Отравлен тобой. Побег
Шрифт:
Кажется, больнее быть просто не может.
Я перевожу шокированный взгляд с мамы на отца и обратно.
— Так... это правда?
— Что, правда, малыш?
— То, что ты сделал в прошлом? С семьёй... Ибрагимова. С его матерью... Это правда?... — мне даже задавать этот вопрос больно, не то что бы услышать на него ответ. — И ты всё
— Детка, давай поговорим об этом потом. Сначала нужно вернуться домой. После подписанных документов о дефолте, чтобы вернуть тебя, твоему папе придётся всё с нуля создавать. У нас толком ничего не осталось. Нам надо в Россию. Тебе... тебе потребуется помощь и время на восстановление. Ты только скажи, насколько сильный вред он успел тебе причинить?
— Это правда, — выдаливаю шёпотом и отступаю на шаг назад. — Всё правда...
— Детка? — мама косится куда-то мне за спину. — Пригласите врача.
— Мне не нужен врач, — качаю головой. — Господи, это правда! Правда! Мой отец чудовище! И ты тоже мама, раз знала и тебе было плевать! — кричу, чувствуя, как внутренности разрывает от сумасшедшей боли.
— Рин! — рявкает отец.
— Стой, Роберт... Она успокоится. Детка, полсушай. Папа был молод. Все совершают ошибки. Ничего такого ужасного не случилось. Реакция Данияра была неадекватной. Ты должна с нами спокойно поговорить, а это лучше сделать дома... Нас тут больше ничего не держит. Мы можем вернуться. Поехали домой, малыш.
— Ничего не держат... Документы подписаны... Он всё успел...
"Прощай, хабиби..."
"Я бы отпустил..."
"У меня нет души..."
— Он знал, что я слышала разговор... Он снял охрану... Он хотел, чтобы я уехала... Он просчитал всё до минуты... — шепчу себе под нос, глядя в одну точку перед собой.
— Детка, ты о чём? Рин? Идём к нам? Поедем домой и поговорим, ну? — мама тянет ко мне руки, а я испытываю омерзение, что хоть кто-то из них ко мне прикоснется.
— Как же я вас всех презираю. Всех. Тебя. Отца. Севера. Всех... Вы все играете с чужими жизнями. Вы чудовища. Вы хуже животных.
— Роберт, ей нужен врач...
— Я презираю вас! Презираю! — бросаюсь на отца и начинаю изо всех колотить его по груди.
—
— Презираю! Ненавижу! Всех вас!
Мой голос застревает где-то в горле, когда неожиданно в самом конце коридора я замечаю знакомую фигуру. Мужчина уходит всё дальше и дальше, но я всё равно кричу ему в спину.
— Север!
Он не оборачивается.
Я так хотела быть свободной. Я хотела лишить его души. Я хотела спасти отца.
А в итоге больно мне. Одной мне. Так больно.
— Север, обернись! Ты трус! Трус! Я тебя презираю!
Не оборачивается.
Не останавливается.
Уходит.
— Нет души?! У тебя нет души?! Расскажи потом, как будешь жить без неё, а, Север?! — у меня начинается самая настоящая истерика. — Расскажи, когда почувствуешь, что её на самом деле не стало!
Рыдания сдавливают грудь. Я повисаю на отцовских руках, не в силах больше ни кричать, ни бороться.
Вокруг начинается какая-то суета, беготня. Но мне плевать.
Мой папа оказался насильником и преступником. А мама не лучше, ведь всегда знала правду, на чём построен его бизнес. Мальчик, чью жизнь они сломали, вырос мужчиной, и решил в качестве мести сломать меня.
У него получилось?
Нет?
Почему же мне так больно?
Что внутри болит?
___
ДЕВЧАТА, РЕШИЛА ЗАЛИТЬ ОДНОЙ БОЛЬШОЙ ГЛАВОЙ ЗАВЕРШЕНИЕ.
ТРЕТЬЯ КНИГА БЕСПЛАТНО ТУТ
ОТРАВЛЕН ТОБОЙ. ИСКУПЛЕНИЕ.