Отравленная Роза
Шрифт:
— Установите факелы, братья! — громовым голосом распорядился Зигфрид.
Факелы установили в заранее прикрепленные к стенам держатели. Стало светло, как днем.
— А теперь разбирайте шмаль, братаны! — захохотал Зигфрид. — Да раздайте косяки телкам! Пришло время счастья!
Даша быстро огляделась по сторонам. На бывших станках, стоявших вокруг, лежали газеты, а на них — искусно свернутые самокрутки-косяки, набитые, видимо, «травой».
Присутствующие взяли по косяку, закурили. Удушливый дым мгновенно наполнил здание: ведь в нем находилось больше сотни человек, и все они практически одновременно старательно начали смолить «дурь». Гришка тоже затянулся.
— Ты будешь? — спросил он
— А что это? — опасливо поинтересовалась Даша.
— Чекерский гашиш. Особый, лучше индийского. И с особым действием. Чекерцы издавна выращивают его в своих горах, курят сами — он безвреден. А нам привезли прямо с Кавказа. Попробуй, не пожалеешь.
Даша неуверенно смотрела на косяк.
— Так будешь? — буркнул Гришка нетерпеливо.
— А я должна?..
— Тьфу, дура! — Люпус, видимо, уже ощущал на себе действие наркотика: его обходительность разом исчезла. — Нет, не должна, никто не заставляет! Но ты и без того тут прибалдеешь! Лучше уж покури сама!
— Я все же воздержусь… — Она нерешительно покачала головой.
— Твое дело… — Гришка отложил лишнюю самокрутку, а своей с удовольствием затянулся вторично.
— Сейчас мой брательник станет речугу толкать. Как Гитлер, — сообщил он Даше.
Зигфрид и впрямь изготовился говорить.
— Братья! — начал он. — Я слышал, здесь не каждый врубается, почему демократия есть высшая форма фашизма! Именно этому вопросу посвящается сегодня мое слово!
Блатные зааплодировали.
— Братья! — продолжал Зигфрид, движением руки восстановив тишину. — Вы должны помнить: любой настоящий пацан обязан осознавать, за что он сражается, а порой и погибает! За деньги?! Нет! Мы с презреньем отвергаем подобное обвинение, звучащее порой из уст слюнявых фраеров! Мы за деньги не продаемся! Деньги — это мусор! Так учат нас наши великие наставники — воры в законе! Мы деремся за идею!
Аудитория вновь взорвалась аплодисментами.
— Хайль, Зигфрид! — выкрикнул кто-то.
— Хайль!.. Хайль!.. — подхватили многие голоса. Несколько рук взметнулись вверх в фашистском приветствии.
Зигфрид опять остановил аплодисменты.
— Да, деньги — это мусор! — возвестил он. — Но за этот мусор продается и покупается поганая фраерня! За этот мусор можно купить кого угодно, от самого высокопоставленного политикана до самой высокоморальной мокрощелки! За денежный мусор продаются все: ментовня, лохня, торгашня, я уж не говорю о чиновных крысах любого уровня, журналюгах и бабах: эти по самой природе своей проститутки! И только настоящий деловой пацан, истинный блатной фашист за денежный мусор не продается!
Публика бесновалась от восторга.
«А он умеет заводить толпу, — подумала Даша о Зигфриде. — Действительно, этакий уездный мини-Гитлер…»
— А почему истинный блатной фашист плюет на денежный мусор?! — вскинул вверх указательный палец Зигфрид. — Да потому, что великая воровская идея, идея кастового, практически расового превосходства живущих по понятиям ЛЮДЕЙ над всем остальным блеющим быдлом для делового пацана превыше каких-то там бабок! А денежного мусора деловой пацан при демократии добудет всегда сколько захочет! Ибо вокруг полно трусливой мрази, дойной скотины! Надо только не бояться взять у нее то, что по праву принадлежит нам, ЛЮДЯМ! По великому фашистскому праву сильного!
«Во демагог! — Даша зло прикусила губу. — Умудрился же скрестить пойнтера с мотоциклом! Гитлеровскую идею расового превосходства немцев над прочими нациями — с блатной идеей кастового превосходства воров-законников и их прихлебателей над всем остальным человечеством! Да ты, Зигфрид, прямо Мичурин! Ладно, послушаем, чего там дальше у тебя в программе…»
— Я хочу вернуться к тому, с чего начал! — гремел
Аудитория еще ловила каждое его слово, но Зигфрид чувствовал: внимание братвы потихоньку рассеивается, переключается на девочек. Да, чекерский гашиш действует… Надо закругляться.
— И последнее мое слово сегодня — о евреях! — провозгласил доморощенный Демосфен. — Тут некоторые пацаны позволяют себе антисемитские настроения. Это недопустимо и в корне неверно, братья! Евреи — очень полезный нам народ! Ведь именно евреи, одесские евреи-налетчики так много внесли в воровскую идеологию! А израильские евреи проявили себя настоящими фашистами, воюя с арабами! Именно евреи являются самыми горячими пропагандистами демократии, поскольку рыночная демократия — рай для евреев, помешанных на наживе! И еще: именно из евреев получаются самые жирные дойные коровы: еврей умеет своровать даже там, где настоящий вор по своей душевной широте и не найдет, чего взять! Поэтому берегите евреев, братва! Великий Адольф ошибался, когда их преследовал! По значимости это вторая его главная ошибка, а первая — поход на Россию! Не стоило Адольфу связываться с Россией! Здесь он все равно проиграл бы! Но имей он поддержу евреев, он наверняка удержал бы Европу и завоевал весь мир, кроме России! Поэтому не повторяйте ошибку великого Адольфа! Берегите евреев, пацаны! Они — основная опора настоящего делового блатняка, настоящего демократического фашиста! Хайль, Гитлер!
— Хайль, Зигфрид! — слаженно отозвалась братва.
— А теперь докажите себе и девочкам, что вы — истинные солдаты фюрера! — гаркнул Зигфрид.
Восторженный рев был ему ответом.
Даша и сама явственно ощущала на себе действие чекерского гашиша, хотя и не курила самокрутку. Но девушка уже настолько надышалась одуряющим дымом, что поняла, в чем заключается «особое действие» кавказского наркотика. Он вызывал неудержимую похоть. Даша чувствовала, как в ней поднимается волна темной звериной страсти, готовой смести на своем пути любые моральные или даже эстетические преграды. Сейчас девушка готова была отдаться любому самцу человеческого племени. Даша еле сдерживалась. И прекрасно осознавала: она способна сдерживаться только благодаря тому, что не попробовала предлагавшийся Люпусом косяк. Девушка отлично представляла, каково самочувствие тех, кто ее сейчас окружал. Тех, кто лично отведал чекерского гашиша…
Григорий сгреб Дашу в охапку, оттащил в сторону и принялся яростно стаскивать с любовницы ее «резиновые» походные джинсы.
— Гриша, ты опять?! Опять при всех?! — выкрикнула Даша, собрав остатки разума.
— Заткнись, сука! Всем не до нас! — прохрипел Люпус.
Безумный взгляд Гришки мгновенно убедил Дашу: лучше заткнуться. Впрочем, в настоящий момент она не чувствовала стыда за себя и Гришку. Даша вообще ничего не чувствовала, кроме похоти…
…Удовлетворившись сам и удовлетворив партнершу, Люпус перевалился на спину. У него наступил момент краткого прояснения сознания.