Отравленная роза
Шрифт:
– Ты не хочешь меня, наконец, просветить? – процедил Северус, не выдержав молчания, преследующего их от самого замка Волан-де-Морта.
Люциус и забыл, что с гостями обязательно нужно общаться, а вернее, просто не знал о чем говорить с предателем, с которого хочется снять голову за растление его любовницы. Но больше всего его бесило то, что Снейп просто не достоин таких чувств, чтобы ради него Аллегра жертвовала всем и вся в попытке сохранить его никчемную жизнь. Ничего, она еще молода и импульсивна, это пройдет. Люциус собирался изгнать из юной головы демонов, заменяя их собой. Странно, но возможность разрыва с ней попросту отпала, несмотря на неправильность
– Сейчас прибудет Амикус, и ты все узнаешь, – стараясь говорить ровно, изрек Люциус слега раздраженно.
Он был прав, стоило им завернуть в коридор с одинаковыми дверями по бокам, действительно напоминающий о тюрьме, как там появился Амикус, перенесенный домовиком прямо в подземелья. На лице ни грани волнения, привычный фасад хладнокровия и присущего аристократизма.
– Северус, – произнес Амикус, слегка кивнув, не предлагая руки.
Тот ответил тем же.
– Что сказал Темный Лорд? – спросила Аллегра, словно забыв о своем ненаглядном.
Однако в глазах читалась серьезная тоска. Девочка справится, она не должна наломать дров.
– Лишь предоставил нам помощника, – кинул взгляд на Снейпа Люциус.
Она прочитала в его глазах уверенность, значит, их не предадут.
Амикус с побега дочери вел себя отчужденно, не считая ярого желания прибить в первый день, сейчас это выливалось в сухие речи и ничего больше. И когда это Малфой и Кэрроу так сдружились, что позволили домовым эльфам перемещаться между поместьями? Обычно доверие этих двоих считалось вещью абстрактной, весьма призрачной, вопиюще наигранной, но сейчас появилось стойкое ощущение, что они понимают друг друга без слов, перекидываясь одними жестами. Сплотила работа? Да не может быть, эти холеные аристократы не придут к согласию, даже если останутся одни на обитаемом острове! Они всегда были соперниками, но тогда что, черт возьми, происходит? Или это дружба против него? Недоверие? Откуда? Ему и так никто никогда не доверял, однако Люциус всегда нормально с ним общался, а сейчас от него сквозит неприязнью, и это весьма ощутимо. Анализируя спутников, Северус выпал из реальности, а вернее, забыл, что он здесь для помощи, но в чем? Он и не заметил, что в подземелье царит молчание, и его «коллеги» сверлят друг друга взглядами, решая, кто первый начнет разговор.
– У нас Амелия Боунс, – не выдержал Амикус первым.
Слова рубанули мачете по сознанию Северуса. Мерлин, они поймали, выследили, увели её из-под грюмовского носа! Он не подал вида, что слегка ошарашен, но уже знал, к чему клонят собеседники. Все из-за глупого Пророчества, позарез понадобившегося Волан-де-Морту. Он сразу понял, какая помощь потребуется от него, и из-за Непреложного обета будет обязан выполнить поставленную задачу, а иначе… Иначе смерть…
– Вы полагаете, что я смогу вытащить из нее информацию? – растягивая слова, произнес Снейп.
– Более того, тебе это удастся, – подал голос Малфой.
О да, они знают, прекрасно знают, что Снейп великолепный леглимент, и сейчас этот дар, тренированный годами, сыграет против него и интересов Ордена, и отвертеться будет невозможно. Задание воистину секретное и важное, как и предполагалось. Удалось же двум интриганам изловчиться и поймать волшебницу такого ранга и неприкосновенности! Но кто им помогает, кто шестерит в министерстве? Это не какие-то мелкие пешки…
~~
Люциус посмотрел на Аллегру предупреждающим взглядом и произнес отпирающее заклятие, наставив палочку на замочную скважину железной двери. Они вошли без страха быть
– Люмос Максима, – равнодушно скомандовал Люциус, отправляя на потолок шар света.
Амелия сидела у стены камеры и невидяще щурилась, она успела привыкнуть к темноте, пока похитителей не было. Наконец, глаза сфокусировались, в них не было страха, удивления, в них мерцала отчетливая злоба и ненависть.
– Вы… – яростно выплюнула она сквозь зубы.
Взгляд сидящей на замызганном матрасе со старыми пятнами крови Боунс переместился на остальных. Уверенность, она изначально практически точно могла определить, кто были ее похитители, ни секунды не сомневалась и получила подтверждения. Аллегра не подавала вида, не было жалости в карих глазах её отца, она держится, но пока ничего не произошло.
– Мисс Боунс, кто вас учил так здороваться? – насмешливо кинула Кэрроу, отчего у Люциуса внутри все похолодело.
Маска, наверняка фасад равнодушия. Снейп прислонился к железной двери, скрестив руки на груди, и наблюдал, ожидая команды к действию. Его актерская игра была ничуть не хуже. Чертов предатель…
– Что вам нужно, Малфой? – вскочила она на ноги, обращаясь отнюдь не к Кэрроу, теряя остатки самообладания.
– Вы прекрасно знаете, что нам нужно, Амелия, – полным достоинства тоном ответил Люциус.
– Я ничего не скажу!
– Этого следовало ожидать, но боюсь, у вас не будет выбора, – вторила Аллегра в такой же манере.
Взгляд Амелии обратился к Северусу – единственному человеку, который не должен был здесь находиться, человеку, которого она оправдала четырнадцать с половиной лет назад, когда Лорд пал от руки Гарри Поттера, а Дамблдор с пеной у рта доказывал, что подопечный раскаялся и перешел на сторону добра ещё до окончания войны. Как она была неправа, вырыла себе могилу еще тогда… Северус смерил её равнодушным взглядом.
– Снейп… – прошипела она, сделав шаг навстречу.
– Полегче.
Палочка Аллегры предупредила действия разозленной ведьмы. Люциус наколдовал стул посреди камеры.
– Присядьте, мисс Боунс, успокойтесь, – елейно произнес он.
Но женщина пыталась воспротивиться, проигнорировав предложение.
– Советую по-хорошему, – сказала Аллегра, угрожая.
Никакой реакции, абстрагирование от ситуации. Амелия фыркнула в сторону мужчин. «Амикус» посмотрел на Малфоя вопросительно.
– Я, возможно, повторюсь, но у вас нет выбора.
Империус на нее не действует. Брыкаться не стоило – это лишь трата времени. Ей придется… Небольшая пауза, Люциус не ожидал…
– Круцио!
~~
Я почувствовала, как моя энергия превращается во что-то омерзительно темное и накрывает меня с головой. Красный луч света ударил в грудь пленницы, свалив ее на пол. Держится, не стонет, я ощутила жар в теле, смрадный, но, в тоже время, непоколебимое удовлетворение власти. Безоговорочный контроль над чужой болью. Завораживающе, то же я испытывала, когда проклинала Северуса несколько месяцев назад. В глазах Люциуса ошеломление, постепенно сменяющееся одобрением, но оно было каким-то наигранным, неживым. Жестокость, я так жестока… Мерлин, что же я творю? Первый стон Боунс вывел меня из некоего оцепенения, я на автомате опустила палочку, завершив заклинание. Бесчеловечно, я бесчеловечна… Мерлин, как же так можно? Своими руками я совершаю зло, преступление. Амелия лежала на полу, пытаясь привести дыхание в норму.