Отравленная туника

Гумилев Николай Степанович

(Евнуху)

Теперь идем?

(Феодоре)

А

ты останься с той, Кто дочерью была моей, и душу Ее к принятью схимы приготовь!

(Уходит с Евнухом)

Сцена пятая

Феодора и Зоя.

Феодора

Теперь вы безопасны для меня, Затворница заговорить не может И мертвый тоже. Наступило время И мне сказать всю правду без утайки. Тебя я ненавидела всегда За руки тонкие, за взгляд печальный И за спокойствие, как бы усталость Твоих движений и речей твоих. Ты здесь жила, как птица из породы Столетья вымершей, и про тебя Рабы и те с тревогой говорили. Кровь римская и древняя в тебе, Во мне – плебейская, Бог весть какая. Ты

девушка была еще вчера, К которой наклонялся только ангел, Я знаю все притоны и таверны, Где нож играет из-за женщин, где Меня ласкали пьяные матросы. Но чище я тебя, и пред тобой Я с ужасом стою и с отвращеньем. Вся грязь дворцов, твоих пороки предков, Предательство и низость Византии В твоем незнающем и детском теле Живут теперь, как смерть живет порою В цветке, на чумном кладбище возросшем. Ты думаешь, ты женщина, а ты – Отравленная брачная туника, И каждый шаг твой – гибель, взгляд твой – гибель, И гибельно твое прикосновенье! Царь Трапезондский умер, Имр умрет, А ты жива, благоухая мраком. Молись! Но я боюсь твоей молитвы, Она покажется кощунством мне!

(Уходит.)

Зоя стоит несколько мгновений, потом падает на колени лицом к земле.

Занавес.