Отравленное очарование
Шрифт:
Марьяна, с ловкостью, собирала последние ненужные тарелки, оставаясь при этом, как будто невидимой.
Ужин медленно подтягивался к концу и воздух был наполнен аурой удовольствия, которую создают изысканная кухня и хорошая компания.
– Ну Нора, ты накормила, – удовлетворенно выдохнула Люси, откинувшись на спинку стула и посмотрев на свой живот. – Я не знаю, куда в меня десерт втиснулся.
– Ты на нем сидишь, – сардонически заметила Ивон.
– Зато, я не бегаю после каждого круасана к своему фаянсовому другу, – спокойно заметила Люси.
Жаклин насторожилась и от глаз Каролины не ускользнуло, как внимание журналистки сосредоточилось на Ивон и Люси.
– Девочки, ну перестаньте. Я каждый раз как вас вижу, всё мечтаю, что вы помиритесь, наконец. Ведь, сто лет назад всё было, – миролюбиво предложила Элеонор.
– Кого-то только могила исправит, – как будто для себя пробубнила Ивон.
Люси услышала реплику Ивон, тем более, что “для себя” Ивон – было адресовано, естественно, ей:
– Я прослежу, чтобы твоя церемония прошла красиво.
Элеонор не сдавалась в битве за мир за столом (как и не сдавалась в борьбе за мир во сем мире в целом):
– Девочки! Давайте, я вас, лучше, с поваром познакомлю.
На лице Жаклин отразилась досада. Элеонор решила прервать начинающуюся перебранку, от которой журналистка получала профессиональное удовольствие.
– Люка, позови Жермена, пожалуйста.
Марьяна мельком взглянула на хозяйку, но, естественно, не выдала своего недовольства.
– Хорошо, мадам, – мажордом поклонился и вышел из столовой.
– Нора, я заметила, спальни не запираются, – Ивон взяла свой бокал.
– Ты знаешь, я об этом даже не думала, но обязательно решу этот вопрос, – Элеонор задумалась. – Но мы, ведь, здесь все свои?
– Конечно. Только у некоторых есть дурная привычка брать чужое, – Ивон с силой поставила бокал на место.
– Да не был он твоим никогда. Пойми ты, наконец. Не был! – Люси еще держалась в рамках приличия, но граница ее терпения была всё ближе, а шаги к ней становились все шире. – Ведь сколько лет прошло. Мишеля уже в живых нет, а ты, всё никак не успокоишься!
К счастью, на пороге столовой появились Люка и Жермен. Повар подошел к хозяйке и она взяла его руку в свои:
– Девочки, вот – маг и чародей, который нас так вкусно накормил, – Элеонор с благодарностью похлопала Жермена по руке.
В столовой раздались аплодисменты.
– Джеки, ты должна непременно отметить это в своем репортаже, – обратилась Элеонор к журналистке.
– Обязательно. Мы всё потом обговорим, – Жаклин жестом показала “ОКей”.
– Вот и славно, – Элеонор подняла глаза на повара. – Спасибо, Жермен. Всё было просто замечательно.
Горничная, глядя на хозяйку, ласкающую, по ее мнению, мужа – улыбалась, но улыбка эта была, скорее, оценивающей.
Элеонор подняла с колен салфетку и положила ее на стол. У нее за спиной моментально вырос мажордом. Люка слегка отодвинул стул, когда хозяйка шато поднялась:
– Девочки, я предлагаю кофе попить в гостиной, перед камином. Там мы сможем
Марьяна улыбнулась в ответ и присела в быстром книксене:
– Хорошо, мадам.
Глава 5
Просторная гостиная была окутана приглушенным светом торшеров и настольных ламп. Тяжелые бархатные портьеры едва сдерживали шум дождя, и в сочетании с доносившимся откуда-то легким джазом, создавалась атмосфера небольшого уютного кафе. Только мебель в стиле Людовика XV, пожалуй, ненавязчиво напоминала, что, если вы еще не в музее, то уже не в “Прокопе” 10 .
10
Кафе «Прокоп» (фр. Le Procope) – старейшее кафе Парижа. Находится в Латинском квартале, на улице Ансьен-Комеди (rue de l’Ancienne-Comedie), недалеко от бульвара Сен-Жермен. – Википедия
Центром внимания гостиной был солидный камин, обрамленный массивной мраморной отделкой. Полка над камином была настоящей сокровищницей изысканных безделушек и воспоминаний: пара канделябров по бокам, а между ними, бронзовые каминные часы в стиле того же Людовика, что и мебель, фотографии в рамках, фарфоровые статуэтки, вазочки и шкатулки. Пламя в камине ласково разгоняло холод осеннего вечера, наполняя гостиную приятным теплом и уютом.
Гости разбрелись по залу и рассматривали картины на стенах и безделушки на камине.
Войдя в гостиную, Жаклин не удержалась, чтобы не присвистнуть:
– Сколько же тут картин!
– О! Это только часть. Из последних, самых “молодых”, – весело ответила Элеонор. – Ранние картины уходят датой написания так глубоко в историю, что иногда мне кажется, если покопаться в округе, можно найти наскальную живопись, с портретом одного из моих родственников в набедренной повязке. Хотя, я не права, копаться пришлось бы в Бельгии.
– В Бельгии? – удивилась Шанталь. Модель рассматривала фотографии на камине.
– Да. Наш род берет свое начало в Бельгии. Это о-о-очень длинная история, но вкратце – в XVI веке, еще до восстания 1566 года, мои предки сбежали во Францию и со временем возвели этот замок.
– Вот это ты сократила! – весело восхитилась Люси.
– Опыт, – улыбнулась Элеонор.
– Как интересно! – казалось, что Шанталь действительно заинтересовала история хозяйки замка.
В этот момент в гостиную вошла горничная с подносом в руках, на котором стояли чашки, сахарница, кувшинчик со сливками и френч-пресс, наполненный свежеприготовленным кофе. Подойдя к рассматривающей на камине фотографии Ивон, Марьяна ловко, взяв поднос в левую руку, правой – наполнила кофе одну из чашек: