Отравленные джунгли
Шрифт:
– Некоторое время назад моя группа выполняла одно не самое легкое задание в Афганистане, – начал он спокойным тоном. – Довелось встречаться с местными жителями. В том числе и с теми, кто воевал против наших войск в восьмидесятых.
– И что же? – равнодушно поинтересовался Генка, посматривая в окно.
– Спросил у одного из бывших известных полевых командиров, как им сейчас живется? «Воюем», – коротко ответил он. Я полюбопытствовал: «И как противник?» – «А, – махнул он рукой. – Это не мужчины. Кроме ракет они ничего не знают и не умеют. Мужчины так не воюют. Сначала сотня ракет, потом на горизонте появляется один солдат.
– Интересное мнение, – слегка оживился Генка. – Кстати, я в молодости много читал про афганскую войну. Ну, и чем же закончилась ваша беседа?
– Старик рассказал одну занятную историю. Хочешь послушать?
– Давай.
– За дословность не ручаюсь, но смысл постараюсь передать. Сказал он примерно следующее: «Это произошло во время войны с советскими войсками в Афганистане. Нас было полторы сотни человек, и мы должны были пройти в долину. По дороге напоролись на засаду – нескольких ваших солдат на вершине холма. Мы точно знали: их на вершине всего пять человек, поэтому смело пошли в атаку. Заработал пулемет. Мы залегли, а после попытались обойти высоту с другой стороны. Там тоже напоролись на пулеметный огонь. Мы атакуем высоту с трех сторон, и с трех сторон нас поливают свинцом пулеметы. И так шесть дней! Шесть дней мы не могли прорваться в долину. Потеряли около полусотни воинов. Наконец на седьмой день у русских закончились патроны. Мы забрались на вершину, а там пятеро мальчишек. Каждому из солдат нет и двадцати. Голодные – еды и воды уже дня три нет, – еле держатся, но глядят на нас волками! Буквально загрызть готовы! Я посмотрел на них и сказал: «Все, читайте молитву». Клянусь Аллахом, мы были готовы растерзать их на мелкие куски! Молитв они читать не стали. Просто сомкнулись, взялись за руки и встали в ряд. Настоящие мужчины! Мы их накормили, напоили, перевязали раны. На следующий день вернули им оружие, и я сказал: «Шурави, я хотел бы, чтобы мои сыновья были похожими на вас. А теперь идите». Солдаты ушли. И никто из них не оглянулся! Вот это был настоящий противник!..»
– Так и сказал? – с придыханием спросил Сидякин.
– Так и сказал. Концовку я пересказал дословно.
– Да… сильная история.
– Сильная, – согласился Захар. – А ты говоришь, чем мы отличаемся от американцев. Даже враги нас уважают!..
До самого дома Генка пребывал в глубокой задумчивости. Однако при этом больше не вздыхал, сомнений не высказывал и соплей не распускал.
Глава 11
США – Мавритания – Кенберун
Шестьдесят пять километров южнее Аузура
10–11 июля
За бортом небольшого самолета проплывали бесформенные облака. Внизу темнел безбрежный Атлантический океан.
– Ты молчишь весь перелет через Атлантику, Эмма. Что случилось? – отложив газету, плеснул в бокал виски доктор.
Девушка вздохнула, несколько секунд ее взгляд метался по салону небольшого самолета. Затем она нерешительно призналась:
– Мне страшно, господин Мартинес.
– А чего именно ты боишься?
– Не знаю. Наверное, последствий наших с вами экспериментов.
– Брось, – проскрипел доктор. И, чуть подавшись вперед, сказал: – Генри, как всегда, крепко спит. Для чего этот
Девушка оглянулась на ассистента. Уложив затылок на высокую спинку кресла, Генри Харрис действительно спал.
– А тебе не страшно, Джеймс? – спросила она.
– Чего или кого я должен опасаться? И вообще, что такое страх?
– Не знаю.
– Страх – один из комплексов, придуманный людьми для оправдания собственных слабостей. Кстати, смертную казнь через повешение сейчас используют в пятидесяти восьми странах. Ты знаешь об этом?
– Нет.
– А еще в трех государствах Аравийского полуострова приговоренным к смерти отрубают головы. В шести странах Среднего Востока преступников забивают камнями. В Сомали используют распятие. А в семидесяти трех странах просто расстреливают. И все-таки, по мнению международных экспертов, наиболее изощренно казнят у нас, в Штатах. И знаешь, какой в нашей стране самый популярный вид казни?
– И об этом я ничего не слышала, – поежилась Эмма.
Доктор отхлебнул из широкого бокала и, глядя в иллюминатор, с тоской произнес:
– Смертельная инъекция. «Техасский коктейль». Данный способ распространен на территории всех применяющих смертную казнь штатов, за исключением Небраски…
Ассистент Генри Харрис устроился в хвосте салона самолета. Эмма Райт сидела напротив Мартинеса – через крохотный столик. В руках она держала развернутый журнал и поддерживала разговор без привычного энтузиазма.
– Откуда тебе все это известно, Джеймс?
– Почитывал на досуге, пока сидел без серьезной работы. Времени было в достатке.
– Почему ты об этом вспомнил?
– Представляешь, при данном виде казни осужденному внутривенно вводят смесь из трех химических компонентов, – будто отключив слух, рассказывал доктор. – Первый компонент – пентотал натрия – вводится для того, чтобы погрузить человека в глубочайший сон. Второй – павулон – парализует все мышцы. И, наконец, третий препарат, самый ужасный – хлорид калия. Он навсегда останавливает работу сердца…
Эмма в сердцах бросила журнал на стол и воскликнула:
– Джеймс! Перестань!
Бесполезно. Тот продолжает озвучивать свои мысли:
– Я читал про это. Я много про это читал. Состав инъекции разработал врач Стэнли Дойч. Для проведения процедуры существует специальное устройство, но в большинстве штатов предпочитают использовать в качестве исполнителей специальный персонал. Пятерым раздают шприцы, в четырех – безвредная ерунда, и только в одном – проклятый «коктейль». Поэтому ни один из этих… «медиков» не знает, кому суждено стать настоящим палачом. Смерть после инъекции наступает максимум через восемнадцать минут. Так-то, Лиз…
– Эмма, – поправила помощница. Дотянувшись до бутылки, она встала, плеснула в бокал доктора виски и тронула его за плечо: – Зачем ты об этом рассказываешь?
– Затем, что больше не желаю рисковать по пустякам. Сейчас – благодаря заказу миллиардера Тейлора – мне выпал уникальный шанс сорвать большой куш. Понимаешь?
– Нет.
– Я хочу хорошо заработать и уехать в другую страну. Надолго уехать. Возможно, навсегда. Я ждал этого случая много лет. Жил тихо и незаметно, изо дня в день таскался в свою лабораторию, разговаривал с подопытными крысами, дышал испарениями препаратов и мечтал только об одном: получить выгодный контракт, заработать денег и уехать.