Отравленные корни
Шрифт:
Я просыпаюсь с головной болью и привкусом желчи во рту. Илей тут же протягивает пробирку с какой-то жидкостью бледно-желтого цвета. Рассматриваю ее несколько секунд, а затем выпиваю залпом, больше, чем нужно, он все равно бы не дал. Вкус кисло-сладкий мгновенно смывает горечь от желчи, в голове немного проясняется. Я отдаю пробирку и осторожно сажусь, не делая резких движений. Других последствий не возникает и хорошо. Лекарь с непроницаемым лицом смотрит на меня. За столько лет он научился хорошо скрывать свои эмоции, да и в целом не является нервной волшебницей, но я почти физически чувствую
– Все плохо?
– смотрю ему в глаза, желая узнать правду.
– У тебя нарушена репродуктивная функция, организм привык к стимуляторам, не говоря уже о массе других воздействий, назначение которых я пока не понял.
От такой откровенности по коже бегут мурашки. Нет, с репродуктивной функцией- определение прямо по учебнику анатомии - он меня не удивил. Со стимуляторами тоже, без них я бы вообще не выдержала. А вот неизвестные воздействия. Точнее даже не это, а то, что один из сильнейших магов не может определить их назначение... Пожалуй, с убийством муженька я поспешила, нужно было сначала узнать, что именно он со мной сделал. Под пытками. А потом уже упокоить.
– И какое заключение ты сделаешь?
– вежливость отпадает сама собой.
– Я опасна и должна быть устранена во избежание несчастных случаев?
Илей треплет меня по волосам как щенка и качает головой.
– Не говори глупостей. Ты также опасна, как и любой, имеющий склонность к Тьме. Если бы мы истребляли всех, равновесие давно бы рухнуло. Я снял слепок твоей ауры, взял кровь для анализа, провел общую диагностику. Все результаты предварительно передам Совету с подробными объяснениями. Если говорить цинично, я сохранил бы тебе жизнь, только для того, чтобы разобраться с этими неизвестными завихрениями. Будем надеяться, что их логика не слишком отличается от моей.
Я невольно усмехаюсь, целитель не лжет и не склонен приукрашивать реальность. Хорошо. Лучше уж жестокая правда, чем неуклюжие попытки Виттора заставить меня верить в лучший исход. У меня есть еще один вопрос, который требует ответа.
– Кто занимается моим сыном?
– Я, - невозмутимо отвечает Илей, - он полностью здоров. Сейчас находится под охраной и постоянным наблюдением. У него опытная няня. Все хорошо, можешь не переживать.
Я киваю, чувствуя, как отпускает напряжение. Анджей - единственный, за кого я сейчас переживаю.
– Мне дадут с ним увидеться?
Лекарь поджимает губы и качает головой.
– До суда нет. Потом возможно.
Мне хочется смеяться. Потом? После заседания меня казнят, и ни о каком свидании не может быть и речи. На мой насмешливый взгляд Илей отвечает спокойным и уверенным. Он почему-то тоже верит в то, что меня оставят в живых. Серьезно? Может быть, я и совершила благое дело, отправив к Абсолюту одного из князей Тьмы, но пару десятков убитых невинных душ его смерть не смоет.
Больше мы не разговариваем. Целитель зовет охрану, которая отводит меня в камеру.
Глава 4
Я знаю, что сплю... Общение с истинным светлым вымотало организм, и после возвращения и обеда я все же не выдержала. Отсутствие нормального отдыха на протяжении двух суток сказалось тем, что я почти не заметила, как уснула. И теперь снова переживаю памятный
Я варю кофе, и насыщенный аромат крепкого напитка щекочет ноздри. Несмотря на все усовершенствования магии, готовить многие предпочитают вручную, и варка кофе давно стала частью моего привычного утреннего ритуала. Смолоть зерна, добавить две ложки в турку, налить горячей воды и поставить на огонь. Подождать, пока поднимется пена, снять, поставить снова, подождать, снять, поставить, подождать, снять. Перелить кофе в небольшую чашечку из тончайшего белого фарфора. Как только стенки начинают нагреваться, с внешней стороны проступает узор - изречение на одном из исчезнувших языков. «Самое важное - то, что невидимо».
Аромат распространяется по всей квартире, и пока я заклинанием чищу турку, на кухню заходит муж.
– Доброе утро, - его голос с ленивыми нотками недавно проснувшегося кота, вызывает во мне глухое раздражение, которое я привычно прячу за улыбкой:
– Доброе утро.
Он берет чашечку, которая в его руках выглядит игрушкой, и делает первый глоток:
– Великолепно. С каждым днем у тебя получается все лучше.
Я все еще улыбаюсь, прибираюсь на кухне с помощью бытовой магии, начинаю готовить завтрак себе и гоню прочь все посторонние мысли, которые сейчас могут помешать. А князь неторопливо потягивает свой излюбленный напиток.
Мы заканчиваем одновременно. Он ставит чашечку на стол, а я сервирую себе два бутерброда, сок, травяной чай и салат из фруктов. Муж собирается уходить, но я останавливаю его:
– Ивар, - я подхожу ближе, мягко покачивая бедрами, - вечером вернешься как обычно? Я хотела побыть с тобой и Анджеем.
Мои пальцы пробегают по его груди и ложатся на плечи. Я заглядываю в карие глаза насыщенного орехового оттенка. Не переигрываю, всего лишь пытаюсь выбить себе поблажку как хорошая жена.
– Нам есть, чем заняться вдвоем и с тобой, и с ним, - он тут же хмурится, а на его лице отражается выражение безмерной усталости от объяснения прописных истин.
– Я не хочу, чтобы ты нам мешала.
Дети отдельно, женщины отдельно. И смешивать два удовольствия мой супруг не любит. Я опускаю взгляд, признавая свое поражение, но тут же поднимаю снова и привстаю на носках, приближая свои губы к его.
– Тогда пока ты будешь занят с ним, я подготовлюсь к чему-то более приятному. Ведь в нашей спальне я вам мешать не буду?
– мурлыкаю, пародируя его интонации и зная, как мужу это нравится. Ему вообще легко понравится, если проявлять полную покорность и согласие с его желаниями.
– Ай-ай-ай, как нехорошо предлагать мне подкуп, Афия, - его руки ложатся на талию, притягивая меня ближе, спускаются вниз, не отказывая себе в удовольствии огладить ткань моего короткого шелкового халатика.
– А разве у меня есть другой выход?
– спрашиваю вполне серьезно, глядя на него из-под ресниц.
– Ты же знаешь, что ради сына я пойду на все.
Он любит слышать это признание от меня, не знаю почему, но любит. Иронично лишь то, что я не лгу ни единым словом, но истинный смысл, который мы вкладываем в одни и те же слова, полностью противоположен.