Отравленный сад
Шрифт:
— Я все пытаюсь расположить к себе Неда, но он против меня, верно? Кстати, об отравителях. Нед старается отравить ваше хорошее мнение обо мне, а я всего лишь силюсь угодить всем — вам, Неду и лорду Сесилу.
— Мег, я не думаю, что ты отравительница, и Нед тоже такого не говорил.
Девушка смахнула слезу и спросила:
— А господин Сесил?
Елизавета вздохнула от раздражения и усталости.
— Сесил посоветовал мне убедиться, можно ли доверять всем, кто меня окружает. Сейчас же прекрати плакать. Если хочешь играть меня — когда-нибудь, возможно даже в Лондоне, —
«Пропасть, — подумала она, — вся эта история не пройдет для нее даром. Даже если королева Мария умрет, ее младшая сестра к тому времени превратится в умалишенную, которая то бессвязно лопочет, то бьется в припадках гнева. Не говоря уже о том, что она давно лишилась аппетита и здорового сна». Самообладание, которое Елизавета так долго в себе воспитывала и которого с таким трудом добилась, катилось ко всем чертям. Она то и дело давала слабину: простила Неда, тогда как собиралась резко его отчитать, поверила Мег, а ведь эта девушка могла быть шпионкой из самого сердца вражеского лагеря. Хвала Господу, Кэт и Дженкс вне подозрений — да, да, конечно же, вне подозрений.
Мег перестала плакать. Она шмыгнула носом и принялась утираться рукавом, пока Елизавета не дала ей платок. Девушка кивнула и один раз громко высморкалась, но потом стала подражать коротким выдохам, которые делала в таких случаях Елизавета. Принцесса ничего не могла с собой поделать; она прикипела душой к этой девушке.
— Можно, я еще кое-что скажу, ваше высочество?
— Конечно.
— Когда вы произнесли это имя — Сара Скоттвуд, мне понравилось, как оно звучит. Но мне кажется, я никогда не видела большого города, и если мне придется оказаться в Лондоне, я перепугаюсь до смерти, хотя, если вы захотите, я туда поеду.
— Спасибо, Мег.
— Но я вот что хочу сказать… Даже если я была Сарой, что бы она там ни натворила, я ничего не помню, значит, это делала не настоящая я, не Мег Миллигру. Если я когда-то и была той Сарой, то ее не стало, она все равно как умерла, потому что теперь я предана вам, ваше высочество. Я верю в это и прошу: пожалуйста, поверьте и вы.
— Я верю тебе всей душой. И если когда-нибудь откроется, что ты была другой, мы просто будем знать, что нынешняя Мег не вернется к прежнему, а останется той Мег, которую знала и любила и которой доверяла моя тетя. И я тоже.
Елизавета накрыла ладонями кулачки девушки, которыми та сжимала носовой платок у себя на коленях. Хотя сама Мег, как ни странно, этого не замечала, ее так трясло, что страх волной перешел от нее к Елизавете, и руки принцессы тоже задрожали.
Нед сидел, сгорбившись над пьесой, которую писал по приказу принцессы, когда слуга лорда Корниша без стука открыл дверь библиотеки. Скрипучее перо замерло в руке актера.
— К вам посетители, господин Топсайд. Они ждут у ворот.
— Ко мне? В этих краях меня никто не знает.
— Это несколько актеров-оборванцев. Один из них, Уэт Томпсон, говорит, что приходится вам родственником.
Нед с такой злостью стукнул кулаком по столу, что пролились чернила, а мелкий промокательный песок разлетелся.
— У парадных
Теперь Нед понял, что совершил чудовищную ошибку, объявив дяде с таким пафосом, что отправляется служить принцессе. Очевидно, они нашли его по слухам о том, где находится ее высочество. Кто знает, что у них на уме? Удача наверняка отвернулась от них, и они хотели устроить представление за щедрый гонорар или ждут, что он поможет им монетой, которой одарила его принцесса. И это после того, как дядя Уэт и Рэнди Великий — чертовы мужеложцы — наплевали на его блестящие таланты и обращались с ним, как… как с теми пареньками, что играют девушек.
— Я сейчас же выйду к ним, — проговорил Нед. Но торопиться не стал, а вернулся к себе в комнату, спрятанную в закоулках отдаленного крыла для прислуги, вымыл лицо, надел накидку, отороченную мехом, и свой единственный берет с пером.
Он еле переставлял ноги, пока не миновал внутренний двор. Потом бодро зашагал прямо к актерам, под сводом ворот, по подъемному мосту и вдоль рва к тому месту, где они его ждали, все вчетвером, с шапками в руках. Актеры стояли рядом с лошадью, мулом Уэта и телегой, заваленной декорациями и костюмами. Никто не умел упаковывать их скарб так, как Нед.
Нед мысленно проклял не только их за то, что они явились, но и себя за то, что приходилось сдерживать слезы, которые жгли глаза, но не катились по щекам.
— Дядя, Рэндалл, ребята, — сдержанно поздоровался он, едва заметно кивнув. Ветер дул ему в лицо, играя пером. Оно пощекотало Неду нос, и актеру захотелось чихнуть. Вскинув голову, чтобы избавиться от пера, он остановился в добрых десяти футах от актеров. — Будете уверять меня, что совершенно случайно проезжали мимо? — с вызовом спросил он.
— Мы всего лишь хотели сказать тебе лично, — проговорил Уэт, подходя немного ближе, — что очень гордимся твоим заслуженным успехом, племянник. Верно?
Остальные хором поддакнули. Нед не сводил сощуренных глаз с дядиного лица. Удача явно отвернулась от них. И они еще не нашли ему замену.
— Мы просто проезжали мимо и решили, — продолжал Уэт, — предложить по старой памяти показать тебя принцессе, твоей покровительнице, в главной роли пьесы. Как бы ярко ты ни блистал в ее светлейших очах, мой мальчик, мы можем устроить так, чтобы ты засверкал, как самоцвет в филигранной золотой оправе.
— Очень мило. Но на днях я декламировал для ее высочества и всех домочадцев речь короля из «Триумфа при Босворте». Пускай меня иногда называют ее шутом, но теперь я играю лучшие роли. А сейчас, по особой милостивой просьбе принцессы, я пишу для нее пьесу.
— О, и я ручаюсь, что она будет непревзойденной, — осмелился вставить Рэнди Великий.
Нед по-прежнему не смотрел в его сторону. Их предательство обожгло его с новой силой. Верно, он поклялся отцу у смертного одра, что останется верен «Странствующим актерам ее величества», но дядя Уэт нарушил обещание во всем заменять ему покойного родителя. Теперь он ничего им не должен, кроме презрения.