Отражение первое: Андерсы? Эвансы? Поттеры?

Linnea

Чарльз наблюдал, как Дурсли и Гарри выпили зелья, устроились на диванах и почти моментально уснули. Как действует зелье, он знал. Но прошло три с половиной столетья. Результат был непредвиденным, уж слишком сильно потомки потеряли внешнюю схожесть со своими предками, это даже пугало. Но он верил в благополучный исход.

В течение двух часов ничего не происходило. Вдруг раздался стон, выведя портрет из задумчивого созерцания. Гарри выгнулся на диване, с его губ снова сорвался стон. Глаза открылись. Взгляд скользнул по помещению и остановился на портрете. Чарльз в изумлении выгнул

бровь. На него смотрели глаза цвета морской волны - сине-зеленые, яркие. Несколько секунд они смотрели друг на друга, а затем эти невероятные глаза закрылись. Гарри спал.

– Гриффиндор и Слизерин!
– пораженно вдохнул портрет. Чарльз и представить не мог такого: «Мальчик очень силен! Невероятно! Что же будет со вторым, если этот такой?!»

Время шло. Постепенно стали проявляться изменения. Чарльз довольно улыбнулся. «Анна будет очень красивой женщиной», - подумал он, разглядывая светлые волосы спящей женщины. Портрет перевел взгляд на Вернона. «О да, настоящий потомок Хельги! Я же говорил - шатен!» - улыбка скользнула по губам Чарльза: «Могу поклясться, глаза будут голубыми». Чарльз скользнул взглядом дальше. На диване лежал полненький юноша с темными волосами. «Эх, вес бы ему сбросить! Но время еще есть, наверняка, когда проснется, будет стройным. Надеюсь. А ты глянь, он, похоже, собрал в себе черты все троих Основателей! Но все же Ровена и Салазар преобладают». Чарльз перевел взгляд на последнего и задохнулся в изумлении. На диване лежал хрупкий, изящный юноша с прекрасными светлыми волосами - не золотистыми и не белыми, но и седыми они уже не были. «Господи помилуй! У него волосы как у Ровены!» В какой-то момент Чарльз пожалел себя - нелегко ему придется: юноши действительно представляли собой взрывную смесь, особенно характерами.

Прошли четыре часа, но никто не проснулся. Чарльз забеспокоился, но, приглядевшись повнимательнее, понял, что магический сон перешел в обычный. Изменения продолжались. Чарльз улыбнулся и стал ждать.

В девять часов утра 1 августа Танкграйв стоял у сейфа под номером 205. Но ни в девять, ни в десять, ни в одиннадцать так никто и не вышел. Танкграйв уже паниковал, но сделать ничего не мог. Каждый час он приходил к сейфу и ждал десять минут. Так продолжалось до девяти часов утра второго августа.

Гарри потянулся, зевнул и открыл глаза. Нашарив на столике рядом с диваном очки, он надел их себе на нос. Это был подарок тети и дяди - великолепные, без оправы, с золотыми дужками. Гарри огляделся.

– Добро пожаловать, молодой человек!
– поприветствовал его Чарльз.

– Привет!
– хриплым от сна голосом поздоровался Гарри.

– Хочешь на себя посмотреть?
– спросил Чарльз. Гарри удивленно на него взглянул. Чарльз хихикнул.
– Поверь, есть на что! Хотя... Скажи, а тебе никто не удосужился дать зелье восстановления зрения?

– Нет, - удивленно ответил Гарри.

– Понятно, - отчеканил портрет и пробубнил себе под нос: - Идиоты! Что они вообще в магии смыслят. Ребенку зрение исправить не смогли. Бездари!

– А ты можешь?

– Могу, могу. Так, глянь-ка, в сундуке должно быть зелье, красноватое такое.

– Ага, вот оно, - вытаскивая бутылочку,

произнес Гарри и показал зелье Чарльзу.

– Да, это оно. Пока остальные спят, ты выпей его и через пару минут будешь видеть без этих твоих стекляшек. Давай, давай.

Гари сглотнул, повертел бутылочку в руках, откупорил и, закрыв глаза, выпил залпом.

– Ух, ты! Гарри? Это ты?
– раздался приятный баритон. Гарри повернулся на голос и открыл глаза. Перед глазами все поплыло, он снял очки и замер. Видел он замечательно, но, похоже, у него начались галлюцинации. Перед ним стоял высокий, стройный шатен с темно-синими глазами.

– Дадли?

– Гарри?

Юноши рассматривали друг друга с изумлением в глазах, медленно переходящим в шок. Отвлек их смех. Переведя взгляд на источник смеха, оба вопросительно посмотрели на Чарльза.

– Ну, я же сказал, есть на что посмотреть, юные Андерсы!
– смеясь, произнес Чарльз.
– Справа от меня есть зеркало, оно задрапировано черной тканью.

Дадли и Гарри сдернули ткань и предстали пред зеркалом.

– Ну... Вот это да!!!
– пораженно выдохнул Дадли. Гарри с открытым ртом рассматривал свое отражение: белые с серебристым оттенком волосы; сине-зеленые глаза; рост стал выше, но все же он был ниже Дадли на полголовы; светлая кожа; длинные ресницы; изящная фигура; тонкие черты лица. Гарри встретился глазами с глазами отражения Дадли и вымученно улыбнулся.

– О Господи!
– истеричный женский голос разнесся по помещению.

– Мама?!
– обернулся Дадли и так и остался стоять с открытым ртом. Гарри начал оседать на пол. Это было для него уже слишком. Дядя и тетя мало, чем напоминали себя прежних. Тетя выглядела почти как он сам, только волосы золотистые и глаза - чисто-синие. А дядя больше походил на Дадли, но внешность была менее вызывающей. И глаза были голубыми.

– Что же это такое?
– в голосе женщины чувствовалась истерика, она, не отрываясь, смотрела на мужчину перед собой, который по идее не мог быть никем иным, как ее мужем.

– Ничего страшного, Анна. Добро пожаловать в род Андерсов!
– Чарльз церемонно наклонил голову.

– Петуния?! Это ты?!
– и столько было изумления в этих словах, что юноши не выдержали и рассмеялись.

– Вам, по-моему, стоит тоже посмотреть в зеркало, - сквозь смех произнес Дадли. Две пары глаз уставились на юношей. Потрясенная от представшей ее глазам картины, Петуния осела на диван. Вернон медленно подошел к подросткам, осмотрел их и, неуверенно глядя то на одного, то на другого, произнес:

– Гарри? Дадли?

– Да, пап, - улыбнулся Дадли. И тут взгляд Вернона упал на зеркало за спиной у юношей. Если бы не мальчики, сидеть бы Вернону на полу, настолько сильный шок он испытал от своей внешности. Вместо маленького толстого, мало симпатичного он превратился в стройного, высокого голубоглазого шатена.

– Но как такое возможно? Как?
– потрясенно выдохнул он.

– Я же говорил про побочный эффект. Правда, я совсем не ожидал таких результатов, а главное так быстро. Думал, пройдет несколько месяцев прежде, чем вы полностью вернетесь к традиционной внешности.