Отражение первое: Андерсы? Эвансы? Поттеры?
Шрифт:
А потом было пророчество:
«Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда…рожденный теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца…и Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой…тот, кто достаточно могущественен, чтобы победить Темного Лорда, родится на исходе седьмого месяца»
«Конец ретроспективы»
– Помнишь пророчество?
– юноша устало откинулся на человека, его обнимавшего.
–
– Да.
– Может не надо больше?
– Знаешь, я думаю, что сейчас самое время. Это надо пережить, прямо сейчас. И жить дальше. Ты останешься?
– Я здесь.
– Спасибо.
Тишина. Два человека у окна. Один сидит на широком подоконнике и смотрит в окно, другой стоит за его спиной и обнимает первого за плечи. Они вспоминают, каждый свое...
«Ретроспектива. «Гарри Поттер и Орден Феникса»"
На вокзале, по прибытии из Хогвартса, Гарри встречали Грозный Глаз Грюм, Тонкс, Люпин, там были мистер и миссис Уизли, а также Фред с Джорджем.
– Ну, - губы Люпина тронула легкая улыбка, - мы решили поболтать с твоими родственниками, прежде чем они тебя увезут домой.
– По-моему, не стоит, - тут же вырвалось у Гарри.
– А, по-моему, стоит, - проворчал Грюм.
– Это ведь они?
А потом был интересный разговор между волшебниками и его родственниками. Грюм тогда сильно напугал Дурслей.
«Конец ретроспективы»
– А знаешь, смешно тогда было на Вас смотреть?
– юноша мягко улыбнулся, чуть поворачивая голову, чтобы посмотреть на своего собеседника.
– Когда?
– с недоумением произнес тот.
– Тогда, на вокзале.
– Ах, тогда, - раздался смех.
– Ну, я бы не сказал, что было весело, - раздался голос из другого конца комнаты. Два молодых человека у окна обернулись. В кресле у камина сидел мужчина лет 40-45, с темными волосами, статный, в дорогом костюме.
– Ты давно здесь?
– спросил юноша.
– Достаточно.
– Знаешь, мне ведь тогда весь тот спектакль доставил удовольствие, - гладя на мужчину, произнес юноша.
– Да уж, представляю, - хмыкнул мужчина.
– Идите сюда.
Через несколько секунд у камина в креслах сидели три мужчины - старший и два юноши лет 17-18, блондин и шатен.
– Ты уверен, что с тобой все в порядке?
– в голосе мужчины слышалось беспокойство, его взгляд был серьезен.
– Да, это просто воспоминания. Я должен это пережить, вспомнить и оставить в прошлом, - юноша с благодарностью посмотрел на мужчину напротив, а потом перевел взгляд на своего соседа.
– Я благодарен Вам, что Вы сейчас здесь со мной. Стало легче, проще что ли.
– Ты всегда можешь быть в нас уверен. Теперь всегда, - тихий женский голос был тверд и нежен. Юноша поднялся из кресла и подошел к женщине. Несколько секунд он стоял и смотрел в глаза этой красивой женщине, которая заменила ему мать, нет, не заменила, стала. Он порывисто обнял ее и произнес:
– Спасибо, мама.
Женщина улыбнулась и погладила блондина по волосам, которые красивой струящейся волной ниспадали юноше чуть ниже
– Что ты задумал?
– с легким интересом спросил шатен. Мужчина и женщина тоже заинтересовано посмотрели на своего светловолосого сына. Тот, снова лукаво бросив взгляд на своих родных, подошел к стеллажу и вытащил оттуда бутылку шампанского и четыре бокала. С хлопком вылетела пробка, шампанское с легким шипением разлилось по бокалам. Юноша взял два бокала и посмотрел на шатена:
– Помоги.
Шатен подошел и взял два оставшихся бокала, вернулся к камину и протянул один отцу. Все вопросительно смотрели на блондина. Тот подошел к матери протянул ей бокал, улыбнулся и произнес:
– С днем рождения, Гарри Поттер! С совершеннолетием тебя!
Это был день - 31 июля. И они были единственными людьми в волшебном мире, которые с улыбкой на лице пили за день рождения Гарри Поттера
Глава 5. Два выбора: жить или умереть, дать умереть или спасти.
Выйдя из машины, которую дядя Вернон припарковал у дома, Гарри, взяв свои вещи, сразу же пошел в свою комнату. Дадли, глядя зло в спину своему кузену, начал строить планы мести за обиды, нанесенные «этими ненормальными» на вокзале. Но у него было какое-то непонятное чувство. Чувство чего-то неизбежного. Что-то должно было случиться и случиться совсем скоро. Дадли пытался выкинуть, отвергнуть это непонятное для него ощущение, но оно не проходило. Он был уверен, что связано оно с его «уродом» кузеном. Зло хлопнув дверью, этот маленький слон протопал в свою комнату.
– Он у меня еще попляшет, - бубня себе под нос, Дадли развалился на кровати.
Внизу Вернон и Петуния Дурсли мрачно смотрели на второй этаж. Им действительно было страшно после угроз того страшного человека и человека ли. Но и Петунию Дурсль не покидало ощущение, что что-то надвигается, что-то нехорошее.
– Дорогой, может, мы не будем его трогать, пусть делает что хочет.
Вернон мрачно посмотрел на жену и через мгновение кивнул головой.
– Да уж, так будет лучше, - согласился он. Так Вернон и Петуния Дурсль пришли к единому решению - не трогать племянника, надо просто пережить два месяца, а может, его и раньше заберут, мало ли что.
В доме повисло напряженное ожидание. Долго ждать не пришлось.
Первый день на Тисовой улице Гарри провел в своей комнате. Он лежал на кровати, тупо уставившись в потолок. И как наказание в голове билась только одна мысль: «Почему Сириус? Почему именно Сириус?» Сил не было. Надо было встать и разобрать вещи. Но сил не было. Нет, не сил, не было желания что-либо делать. Он просто лежал. Проходили секунды, потом минуты, затем часы. Усталость взяла свое, мальчик уснул. Но лучше бы он не спал совсем. Провалившийся в сон ребенок, уставший, с болью в груди от понесенной утраты, он не был готов снова и снова переживать день смерти Сириуса, который перемешивался с видениями от Волдеморта. Были ли это видения реальными или посланными врагом, он определить не мог.