Отражение смерти
Шрифт:
– Но со сценой ты смирилась на редкость быстро и безболезненно, а ведь там я открываюсь намного больше, чем в иных ситуациях. Я тогда полностью отдаюсь музыке, танцу и окружающим людям.
– Это другое, - попыталась возразить Диана, но тут же неуверенно добавила: - Наверно. Ведь толпа - это не один конкретный человек. Её сложно ненавидеть, к ней трудно ревновать. Но знать, что ты сознательно отдаёшься...
– Диана, запомни, пожалуйста одну простую вещь: я не отдаю. Я только беру. От тебя ли или кого другого.
– Даже если так, - упрямо произнесла девушка, не собираясь
– Как мне тебя переубедить?
– Никак.
Я с сожалением выпустила её из своих объятий и отстранилась. Диана слегка напряглась, но сразу же расслабилась, однако я всё же успела заметить её невольный порыв. Значит, ей не всё равно, как бы она не убеждала меня.
– Хорошо, будь по-твоему.
Я в последний раз запустила руки в коротко остриженные волосы и резко встала. Передо мной расстилался ночной город, полный огней: спокойные фонари перемежались с яркими неоновыми вспышками и непоседливыми фарами машин. Они так далеко и так близко. Но могут стать ещё ближе. Или дальше. Для этого всего-то и нужно, что два шага и лёгкий прыжок. Далеко внизу прочерчен двойной росчерк фонарей, что ярко освещают эту улицу. Там смех, краски, свет и постоянное движение. А здесь мы лишь вдвоём. В самом сердце заполненного людьми города.
– Я не буду никому принадлежать.
– Я сделала шаг вперёд, отталкиваясь от парапета. Уже в воздухе я перевернулась спиной вниз и с улыбкой смотрела, как вскочила испуганная Диана. Да. Я её боль. Значит, я просто исчезну, пока есть такая возможность. А она выживет. Они все выживут. А я просто исчезну. Мои глаза невольно расширились, когда девушка бросилась с крыши вслед за мной. Зачем она это сделала? Блин, какая же ты всё-таки дура.
Я закрыла глаза и постаралась ни о чём не думать. Потом был сильнейший удар спиной и дикая боль. Так глупо. Даже умереть у меня толком не получается. Но вслед за этим по телу прошлась волна прохлады, смывая все ощущения и мысли.
ХХХ
Я проснулась и ещё долго лежала, нежась в кольце тёплых рук и слушая мерное, такое знакомое дыхание над ухом. Дыхание чуть сбилось, явный признак того, что Диана проснулась.
– Мы умерли?
– на всякий случай поинтересовалась я. Хотя не думаю, что после смерти мне удастся оказаться на кровати в собственной комнате, да ещё и в обнимку с Дианой. Девушка хмыкнула, подтверждая мои предположения.
– Нет. И не пытайся больше повторять подобные трюки.
– Но мне показалось, что я ударилась спиной. Разве, упав с такой высоты, можно выжить?
– Там какой-то толстый штырь из стены торчал: антенна или ещё что. Вот ты и приложилась к нему, прежде чем вместе со мной на Тропу вывалиться. А потом Ниэли тебя вылечил.
Она сильно, до боли, сжала меня в объятьях и попросила:
– Никогда больше не пытайся убить себя.
– Но ведь я причиняю другим слишком много страданий
– Чушь. Остальные справятся как-нибудь. А без тебя я не проживу и минуты.
– Девушка приподнялась на локте и внимательно поглядела в мои глаза, будто пытаясь найти ответ
– Ты такая спокойная, а я думала, что поседею. Хотя нет, сначала скончаюсь от сердечного приступа, а уже потом поседею. Хотя демон утверждает, что ни первое, ни второе мне не грозит.
– Так значит, ты вернулась ко мне?
Я умудрилась-таки извернуться и поцеловать девушку в уголок губ. Диана сразу же ослабила объятья и начала целовать в ответ, а её руки заскользили по моему телу.
– Похоже, я уже согласна на всё, лишь бы ты продолжала жить.
– Спасибо.
Я улыбнулась и запустила руки в её волосы, но тут же нахмурилась.
– Зачем тебе нужно было их обрезать? Ты на мальчика стала похожа.
– Новые отрастут. А пока, - Диана отодвинулась и встала на колени, упираясь руками по обе стороны от моей головы. Она тряхнула своими короткими волосами, и меня накрыл чёрный блестящий плащ, такой мягкий и атласный на ощупь, - будем довольствоваться иллюзией.
ХХХ
– Послушай, Синди...
Диана сидела, забравшись с ногами в кресло, и делала очередной набросок. Девушка на секунду глянула в мою сторону и вновь опустила голову.
– Как ты смотришь на то, чтобы нам послезавтра дать благотворительный концерт? Средства от него пойдут на организацию фонда детям, пострадавшим в войнах.
У меня от подобного предположения дар речи пропал минуты на две. Наконец я отмерла:
– Диана, ты чего? Благотворительный концерт в такие краткие сроки? Да для его подготовки нужен как минимум месяц. Не выйдет, - замотала я головой.
– К тому же это на тебя совершенно не похоже. Ты же всегда скептически относилась к благотворительности. Даже на мои действия смотришь, как на причуды неразумного ребёнка.
– А, может, меня совесть мучает?
Я только хотела ляпнуть что-то вроде: "А ты уверена, что она у тебя есть?", но вовремя прикусила язык. Мы только помирились, мало ли как она отреагирует? Лично мне было очень непривычно. Я приказала стражу убрать прикрывающие меня щиты и теперь чувствовала то тихое раздражение Моровинда, то злорадное довольство Ниэли, то пробивающуюся теплоту Дианы, хотя она и пыталась тщательно закрываться от меня... когда вспоминала об этом. А самой держать щиты очень сложно, да и не полностью они меня закрывают.
Непривычно так. Я каждый раз вздрагивала, когда осознавала, что переживаю не свои эмоции. А это сильно напрягает временами: на меня может волной накатить беспричинная злость или радость. А я только сознательно задумавшись над причинами их появления понимаю, что это лишь отражение чужих эмоций. Сначала я хотела попросить стража поставить обратно щиты, но передумала: мне нужно привыкать жить с этим и учиться регулировать, ведь эмоциональная связь останется с нами до конца жизни, а это, как мне в своё время объяснил Моровинд, может длиться и сто, и двести, и пять тысяч лет. Сливаясь в Триаду, люди получают много больше, чем отдают. В первую очередь, это касается продолжительности жизни.