Отражение стрекозы
Шрифт:
[1] Шлюха зелёного чая (???, luchabiao) — на кит. сленге означает «двуличную девушку».
Напоследок госпожа Мимо цокнула и ушла, пробормотав наподобие: «Всё веселье испортил».
Совместив новые детали, у меня сложилась картина.
«Почему только сейчас я понял, насколько моя мать безумна? Убить безобидную птицу от счастья? Она вообще любит меня?»
Неделя ушла на то, чтобы понять, что я хочу в жизни.
«Месть и трон. Трон даст власть, силу и возможности. Месть же избавит от окружавших всю мою жизнь врагов. От них, как от ненужных букашек, как раз пришло
Глава 28. Хани
Услышав чужие шаги, мне хватило ума спрятаться за угол. Было опасно и невыносимо страшно. Если бы кто-нибудь прошёл по той стороне коридора, где я стояла, то, считай, они бы увидели лужицу из пота и слез, а не человека.
«Не время отвлекаться!»
— Знаешь, Комин, евнух Ко совсем на себя не похож в последнее время, — послышался звонкий женский голос.
— Да ты что? Из-за чего? Снова наложница Мимо?
В коридоре болтали служанки. Они находились посередине, имея варианты пойти влево и вправо — где я как раз стояла. Слуги активно и тихо сплетничали, поэтому мне не потребовалось много усилий, чтобы их расслушать.
— Верно, четвертая наложница устроила погром из-за того, что кантхэк[1] решили устроить без её согласия.
[1] Кантхэк (??) — отбор невесты для кронпринца. Чтобы не упустить выгодный брак, правитель выпускал запрет на замужество незамужним девушкам в данный период.
— Хм, кантхэк? Давно уже пора. Сколько там кронпринцу уже?
— Двадцать четыре. Самый рассвет мужчины, прям идеально для свадьбы. Жалко только бедных девушек: не смогут ведь выйти замуж, если быстро не найдут кронпринцессу…
— Ну а чё делать, правитель сказал — мы исполняем. Мы лишь простые люди без власти, решать которые даже не можем, когда есть рис или ходить в туалет.
— Ой и не говори. Подожди! — до служанки дошло, что их могут поймать за лишние разговоры, и мигом посмотрела по сторонам. Не заметив ничего опасного, она быстро пролепетала: — А что нам делать с тем мальчиком? Госпожа Мимо…
— Тише ты! — шикнула вторая служанка — она выглядела старше и опытнее другой, — а потом перешла на шёпот. Мне пришлось осторожно приблизиться ближе и напрячь уши. — Суён, птицы слышат сказанное днём, а мыши — сказанное ночью[2]. Нас могут выпороть, если кто-нибудь о нём узнает. Госпожа сказала не трогать и не кормить его сегодня. Всё поняла, Суён?
[2] Птицы слышат сказанное днём, а мыши — сказанное ночью (??? ?? ?? ??? ?? ???) — У стен есть уши, а у дверей — глаза.
Служанка по имени Суён кивнула.
— Тогда идём, иначе госпожа может разозлиться сильнее. Ты же не хочешь получить новый ожог на лице?
Первая служанка потрогала щеку и сильнее прикрыла платком, пока следовала за другой. Слава богам, женщины ушли в правую сторону, не заметив лишних слушателей.
«С квантэком всё ясно. До этого я о нём предполагала, но мальчик… Кто он? Надо узнать больше информации».
Глава 29.
[*] Наставлять к добру и наказывать зло, в др. переводе «поощрять добрые дела и наказывать за порок» (????, ????) — в данном контексте означает «идеальная справедливость».
Не знаю, что со мной случилось, но, не имея спортивное тело и любви к спорту, в отличие от старшей сестры, я побежала, как лань, от комнаты Сочжуна. Что-то привлекало и в то же время отталкивало от него.
«Ещё он заладил про мышку…»
Игнорируя проходивших слуг, я притворялась, что мне тут место, а когда переходила в пустой коридор, бежала со всех сил, поднимая чхиму. Поэтому, узнав место, откуда пришла, не обратила внимание и за углом столкнулась с кем-то лбами. Мы вдвоём упали на пол.
— Айщ! — вырвалось от больного столкновения, что аж глаза сами по себе закрылись.
Придя в себя, я увидела напротив девушку с поразительно белой кожей и острыми чертами лица, напоминающими китаянок. Она была одета в белое чжогори и золотую чхиму, где оставались свежие следы капель крови. Черные, отливающие фиолетовым оттенком, волосы распустились, когда шпилька сползла при падении. На поясе висело золотое хопхэ с именем «Хёна». Царапины от осколков вазы были спрятаны под волосами.
Хёна открыла глаза, взявшись за голову. Она взглянула на меня острым, как клинок, взглядом, как будто хотела убить. Неудивительно, с такой хозяйкой я лишь мошка.
— И-извините! — резко поднявшись, я поклонилась. Голова закружилась, предупреждая о новом падении. Лоб горел, а боль была не настолько ужасная, по сравнению с тем, что со мной могло произойти.
«Надо бежать! — включилась интуиция. — Бежать!»
Чтобы не ухудшать положения, я, как могла, подняла Хёну, через боль снова поклонилась и ушла быстрым шагом. Оставив ошарашенную шаманку вдалеке, перешла на бег.
«Какой невезучий сегодня день! О, как я могла забыть, Хосок же говорил, что бело-золотое сочетание носят шаманки», — пришло резкое осознание, когда уже было поздно.
…
Через двадцать минут, пробегая коридор, Хани остановила меня:
— Стоп-стоп, ты куда так, Мирэ? Это… Ты когда успела удариться?
— Я…
«Нужно отдышаться, господи!»
— Ничего, Мирэ. — Она подошла ближе и шепнула: — Наша парочка отвлекла большую часть стражи в этой области. Пойдем медленно, ты отдышаться, и мы…
Я поняла её посыл и кивнула. Мы прошли совсем немного, как чуть снова не столкнулись с королевскими слугами, до этого был стражник. Они все нервно торопились в одно место.
— Хочешь сыграть в словесную дженгу? — стараясь не шуметь, тихо говорила Хани.
— Это как, Хани?
— Обычно это называют «один вопрос — один ответ», но в этой игре мы будем делиться новостями. Тот, у кого новость будет самой ошеломительной, выигрывает. Если скажешь пустышку — башня будет сильнее падать от слабых балок. Как-то так.