Отражение тайны
Шрифт:
Единственное, что напоминает о континентальной жизни – всё те же новости. Привычные, навязчивые, всепроникающие.
– Здравствуйте, – говорит улыбчивый телеведущий, а потом добавляет тревоги в голос, – в префектуре Канагава тайфун повредил энергоблок атомной станции Хаконе-1. Экологи ООН оценивают размеры катастрофы.
Потом идет заставка. Минута подарена вам фирмой Ролекс. Затем новости из мира искусства и премиальных лауреатов. И снова кадры разрушенного энергоблока, вереница беженцев, вперемешку с рекламой шоколада. И кое-что ещё.
– Специальное
Наверное, кто-то спешил. Тот, кому это казалось нужным.
– Провинция Канагава… Радиация… Зачем же такое рекламировать на весь мир? – спросил кто-то из посетителей бара, совершенно разомлевших от жары.
– Реклама – потому что вещание со спутника. Переключите на спортивный канал, – ответил такой же умиротворенный голос.
– Но эта провинция далеко? – спрашивает Леди с белыми, будто шелковыми, волосами.
– Очень далеко, – отвечает её мужчина, – пожалуй, можно выпить текилы…
Девушка в накидке из тончайшей ткани разносит лимонад и алкоголь. Покачивает бедрами. Маленькими айсбергами бьются о стенки бокалов кусочки льда. Пить алкоголь в жару – чистое безумие. Но жара делает всех безумцами. Со стороны бархатных пляжей – детский смех и жужжание водных скутеров. В перерыве между раундами боксерского поединка идет реклама. Снова что-то необходимое. Важные вещи, о существовании которых мы не догадывались всю предыдущую жизнь.
Потом экскурсия на яхте. Паруса глотнули ветер и помчали кораблик к сердцу Океана. Ловля рыб. Фотографии. Улыбки топлес. Шампанское под шоколад и кусочки пармезана. Кофе-шейк с тропическими сладостями: авокадо, манго, бананы в кокосовом кляре. А ночью – прикосновения к вечности. Млечный путь подобен сияющей ленте, опоясывающей небо. Звезды падают неслышно и неожиданно. Никому не успеть загадать желание.
Третий день прогулки. Капитан взволнованно спорит с кем-то по рации. В волнах тело мертвого дельфина. Потом сразу десяток мертвых дельфинов. В вечерние краски вплелся странный отзвук колышущегося сиреневого цвета. Будто северное сияние у самого горизонта. Капитан сказал, что нужно возвращаться, и долго пил виски. Ночью было много падающих звезд. Наверное, дюжина в секунду, как праздничный фейерверк.
Когда яхта подошла к причалу, её никто не встречал. Побережье оказалось пустым. Лишь в кафе у самого пляжа бармен вглядывался в телеэкран, и путешественники с яхты перебрались к нему за столики.
– Здравствуйте, – диктор не улыбался. – Разрушениям подверглось большинство стран. Растет уверенность, что все виновные в развязывании конфликта в скором времени получат по заслугам. Через две минуты прямой репортаж из Лондона, а пока мы прерываемся на рекламу…
Бармен тряс головой и на все вопросы говорил одно:
– Край Мира. Это Край…
Он наливал всё подряд, без разбора: коньяк, текилу и виски. Он смешивал с мятным ликером джин и горький абсент. Бездумно подкидывал
– Сейфы для хранения ценностей! Ни взлом, ни кража! – доносились рекламные слоганы. – Выдерживают температуру свыше тысячи градусов! Даже находясь неподалеку от эпицентра…
Пошли кадры с лондонских окраин. Подобраться ближе, чем на десять миль, к останкам мегаполиса было невозможно. В кадр попало гигантское облако-гриб. Оно завораживало и вселяло чувство безысходности. Оно было красиво, как осенняя листва, которой никогда уже не стать живой.
– Боже! Что это? – вопрос без ответа. Бармен трясет шейкер. Микстура для конца света. Принимать по две рюмки до полного исчезновения иллюзий.
– Эту минуту вам дарит Ролекс!
Интервью с представителем ООН не даёт никакой ясности. Снова картинка взрыва над Лондоном. А потом над другой столицей.
Кто-то кинулся к отелю. Паковать вещи. Звонить. Заказывать билеты. Делать кучу ненужных дел. Вечер уже не был кофейным. Багряный горизонт, рябь по зеркалу залива, будто где-то топнул ногой великан. В телестудии на карте гасли огоньки, обозначавшие уцелевшие города.
– Мы прерываемся на рекламу, не переключайте канал! – и после нам советовали приобретать консервы, что хранятся едва ли не вечность. – Если вы сделаете заказ сейчас, мы подарим абсолютно бесплатно набор респираторов и индивидуальных дозиметров. Спешите! Резервуары для питьевой воды… Остерегайтесь подделок… – по экрану тоже прошла рябь. Неведомые великаны добрались до спутниковой связи. И вскоре остался только голос. – Прослушайте эксклюзивное интервью с представителем ООН при штаб-квартире НАТО…
– Кто правит миром? – недоумевала Леди с шелковыми волосами.
– Террористы, вот кто! – резонно отвечал не успевший как следует загореть мужчина. – Из-за них все беды. Мы просто ответили ударом на удар, иначе и быть не могло. Или нанесли превентивный удар. А потом кто-то ещё ответил своим ударом. Там подключились другие. Чёртовы ублюдки!
Утром в заливе не оказалось океана. Только грязный карьер с заваленными на бок беспомощными яхтами среди груды водорослей. Мёртвые яхты и мёртвые чайки. С неба сыпался пепел. Диктор сказал, нетронутыми остались десять процентов обитаемого пространства.
– Десять процентов? Так мало? – заплакала Леди с шелковыми волосами.
Диктор сказал, последние города ждут удара, система оповещения передала, что ракеты вышли на цель, а мы прерываемся на рекламу, не переключайте канал.
В прибрежном отеле с отчаянным звоном вылетели стекла, выбитые горячим воздухом, и пролился нестерпимо яркий свет.
Бремя автора
«На востоке медленно занимался рассвет. Только одна стена осталась стоять среди развалин. Из этой стены говорил последний одинокий голос, солнце уже осветило дымящиеся обломки, а он все твердил: