Отражение
Шрифт:
И пусть какой-нибудь ксено-археолог и мог бы прийти в восторг от подобного, но я просто заскучал. Представляя коллекцию Тразина, как-то не задумался, что для старого исследователя какая-нибудь древняя тарелка может представлять большую цену, чем артефакт, способный стирать планеты в порошок. Последних у него и так целая куча, а вот первый, при особых случаях, может быть действительно уникален.
А ещё всю атмосферу несколько подпортила десятичасовая монотонная лекция Тразина, где тот словно бы специально вдавался в самые неинтересные и скучные детали. Порой он откланялся от темы, но даже это каким-то образом
Конечно, благодаря выучке многих Астартес, жизни которых я прожил, для меня это не было проблемой. Честно говоря, к концу меня даже несколько заинтересовала подача ксеноса, где он умудрялся абсолютно любую идею подать скучно. Вот только тот, видимо заметив малейшую каплю интереса внутри меня, присёк её максимально быстро и резко:
— Вот, всё, экскурсия окончена, — прохрипел старик. — Теперь расскажи мне всё, что знаешь про Серенаду. И, по-хорошему, вставить бы электроды тебе в мозг, чтобы ты физически правду не мог не говорить, но мне хорошо известен ваш род. Всё равно найдёте способ всё испортить и каким-то чудом призвать тварь из другого измерения…
Судя по его тону, у меня появилось стойкое убеждение, что не один раз у него всплывали проблемы с удержанием псайкеров в своей «коллекции». Вот только как бы не было забавно наблюдать за столь чудным поведением ксеноса, дело на первом месте.
А потому я, сдерживая усмешки, рассказал ксеносу большую часть всего, что знал про Серенаду и древнюю гробницу на ней, содержащей единственные в своём роде артефакты. И чтобы старый археолог поверил мне, снабжал свой рассказ и некоторыми фактами, которые он уже должен был знать за время своего многотысячелетного расследования. И с каждым словом в глазах машины всё сильнее росло желание заполучить всё и вся в свои руки.
— … И единственный проход внутрь, к великому сожалению, пока что закрыт и откроется примерно через несколько веков. Сколько именно, где конкретно он находиться и какие опасности поджидают внутри? Ну что же, это вопрос для совершенно другого разговора. Прежде всего, я хочу увидеть кое-что, подаренное вам одним печально известным генным мастером несколько тысяч лет назад. Мне нужен клон Примарха Фулгрима.
Судя по вспыхнувшему огню в глазах Тразина, того, несмотря на отсутствие души, сильно взбесило моё нежелание рассказывать самое важное, однако он всё-таки был профессионалом, отчего спокойно продолжил выполнять свою часть сделки. Он повернулся, взмахнул рукой, и словно бы из ниоткуда, посреди коридора появилась дверь, ведущая в новую часть галереи. И вот уже она впечатляла куда сильнее…
Пройдя по замысловатому ярусу, состоящему из сотен соединённых вместе платформ, застывших прямо в воздухе, передо мной предстали настоящие чудеса великой коллекции. Кругом покоились останки миллиона невозможных цивилизаций, расставленные и описанные с немыслимой для человека точностью и изящностью. Непредставимые шедевры искусства и архитектуры делили пространство со сценами неописуемого ужаса и в то же время радости. Всё это располагалось в соответствии с какой-то непонятной симметрией, известной лишь разуму одного безумного ксеноса.
Красно-алый свет кровавого заката навеки сиял на резных изображениях душераздирающей красоты битвы легиона солдат Милитарума и неизвестных многоруких ксеносов с лысыми головами и полными клыков пастями. Орда орков в вечной тишине изливала нескончаемую
Поодаль высилась угловатая громада, взирающая на незваных посетителей с неиссякаемой яростью в бесчисленных и неподвижных глазах, каждый из которых смотрел в разные стороны. А вот один единственный рогатый человек в черно-серебряном балахоне замер посреди пустыни, тремя глазами смотря вперёд… Мне показалось, или он подмигнул?
Пройдя мимо очередного экспоната, я, неожиданно даже для себя, остановился. Серокожая фигура под два с половиной метра ростом, с неестественно длинными конечностями, бездонной пастью и маленький знаком Ю’ват на груди замерло в насмехающейся улыбке. Воспоминания, казалось, уже бесконечно далёкого прошлого молнией пронеслись в моей голове, но столь же быстро пропали. После них осталось лишь ледяное спокойствие и уверенность в себе.
Вокруг меня находились самые удивительные экспонаты, которые только мог представить себе человеческий мозг: Крорки и Аэльдары, застывшие со времён войны в Небесах стояли рядом с пленёнными слугами Смеющегося бога, сражающихся сразу с несколькими Кустодесами. Работоспособные железные люди находились в секции с, подозреваю, полностью целым СШК, ставшим лишь приятным дополнением секции про Тёмную эпоху технологий…
И ведь это всё была лишь часть коллекции! Потому что мы пропустили множество разветвлений, двигаясь к одной конкретной точке. Месту, где находилась моя цель, навечно скованная в стазисной камере.
— … Кодировки пилонов не отдам, пока не принесёшь мне оригинального Примарха. И нужен он мне в сжатый срок, чтобы не портить всю композицию! Сто лет максимум, — прокряхтел Тразин, вновь махнув рукой.
Из пола мигом вырос пульт управления, в который некрон сразу же стал вводить какие-то данные. Весь процесс занял немало времени, отчего у меня было время насмотреться на Примарха Третьего Легиона.
Феникс, ожидаемое, словно бы воплощал в себе само совершенство. Длинные белые волосы, слегка сверкающие голубые глаза и светлая кожа — по крайней мере, Фулгрим выглядел лучше постаревшего Льва. На нём также находились пурпурно-золотые доспехи, которые, однако, скорее походили на попытку скопировать великий доспех, чем что-то стоящее. Хорошая попытка, но всё равно не совершенная.
Меч на его поясе вызывал схожие эмоции, вот только у меня также имелось чувство, что Примарх Третьего Легиона способен хоть деревянной палкой сражаться, и всё равно мало кто с ним сравнится.
Однако вся эта замершая во времени картина всё-таки треснула, стоило Тразину ввести последнее кодовое число. Всего несколько мгновений и замерший Примарх начал медленно приходить в себя, начиная постепенно двигаться. С каждой секундой его движения, до этого походившие на мельтешение мухи в мёде, наполнились силой и скоростью, с которой каждый должен был считаться.
Тразин вовремя отошёл, а я наоборот, сделал шаг. Очевидно, что несколько тысяч лет в подобном временном стазисе пусть и не повлияют на тело, но вот разуму ещё потребуется время на отдых. А потому и неудивительно, что Примарх не стал нас атаковать или расспрашивать — он просто упал на землю, лишённый и намёка на сознание. Вот только я видел его душу, сияющую подобно могучей звезде, и не сомневался в истинной мощи Примарха.