Отражение
Шрифт:
Последнее, что я услышал от чародея — это сухой, противный смех. Он издал один смешок, после чего выплюнул какой-то кроваво-жёлтый сгусток. А затем всё его тело мигом лопнуло и обратилось кучей слизи, практически покрывшей меня. К счастью, я успел защититься, поставив барьер между нами. Вот только раздражение оставалось.
Тифус пусть и потерял тело, фактически умерев, но это для него было спасением. Ведь сбросив оковы смертного тела, его душа отправилась в Имматериум, где его покровитель имел над ней полную и абсолютную власть, которую не могли оспорить даже
Редкий плюс бытия колдуном, продавшим душу потусторонним сущностям — после гибели есть те, кто защитят её. Ведь никому не хочется терять свою собственность. И пусть мне удалось серьёзно ранить сущность чернокнижника, оставив тому незаживающие шрамы, но это всё равно нельзя было назвать победой.
Ритуал Аримана лишил его возможности хоть пальцем пошевелить, но не мешал убить самого себя. В былые времена, Магнус бы ему целую серию лекций устроил за такой просчёт, чтобы тот не допускал столь критических ошибок. Серьёзно, видимо Хаос не только с ума сводит, но и действительно влияет на умственные способности…
— Жаль, конечно, что он ушёл, но я не надеялся сейчас окончательно избавиться от него. Это было бы приятно, но моя основная цель совершенная другая. И остатки его крови и плоти станут отличным топливом, чтобы её исполнить. Забавно, не находишь?
Голос Азека вновь раздался на поле боя, когда руны, ранее держащие Тифуса, стали покрывать моё тело, не давая сделать и шаг. Вот только абсолютно никак не мешали говорить:
— Очевидный шаг и не скажу, что не ожидал его. Но, честно говоря, немного разочарован твоими узкими амбициями. Разве это не один из главных показателей, когда выбирают рабов Повелителя Перемен? — с усмешкой ответил ему, собирая силы, чтобы прорваться. Его предательство было видно за милю, поэтому глупо считать, что я не подготовился.
Усмехайся сколько можешь, всё равно тебе осталось недолго. Удержать душу после гибели сложно даже для богов, но информацию можно получить как из бессильного полумертвеца, так и из около разумного куска плоти. Я с удовольствием посмотрю, как ты будешь язвить в таком состоянии. — холодным тоном ответил чародей.
Руны вновь вспыхнули, засияв от силы, после чего давление на меня стало на порядок сильнее. Я чувствовал, как сила пыталась изменить меня, подчинить и преобразить согласно какой-то безумной задумке. Мне эта идея не сильно нравилась.
Закрыв глаза и сделав глубокий вздох, я сжал руки и сделал первый шаг. Казалось, на моих плечах сейас гора находилась, столь тяжело было двигаться. Но хор продолжал переполнять меня силой веры, у которой нет границ.
Чудеса веры были странной и новой вещью даже для меня. В некоторых моментах они походили на псайкерство, но в других кардинально отличались. Менее контролируемые, но зато способные переступать через ограничения логики и здравого смысла.
— Признаюсь, но твои действия всё сильнее раздражают. И поверь, раз это звучит от меня, существа невероятно открытого к изучению нового, это о многом говорит. — с явным раздражением ответил Азек, после чего стал медленно идти в мою сторону. Ладно, возможно он чему-то
Мы медленно двигались друг другу. С каждым шагом моё тело покрывалось трещинами, из которых начинало испускаться свечение, пока кожа постепенно покрывалась золотом. Азек же разглядывал меня как какого-то жучка в коллекции, который резко сделал что-то любопытное.
Хотелось как-то колко ответить ему, но сейчас даже простое дыхание было связано с болью. Поэтому я лишь улыбнулся, когда он подошёл достаточно близко. Даже спустя десять тысяч лет гордыня и самоуверенность являлись главной слабостью Азека.
В его руке зажглось чёрное колдовское пламя, когда он алыми глазами смотрел на меня. Пламя Инферно ранило бы даже меня, а в данной ситуации вполне могло и убить. Вот только Ариман не успел его выпустить в меня, так как оно погасло в самую последнюю секунду, а сам чародей замер на месте.
В следующую секунду его правый глаз оказался пробит длинным кинжалом, появившимся словно бы из воздуха. Чародей пытался использовать силы, но любые попытки оказались бесполезными. Через секунду вокруг Азека вспыхнули руны защиты, так как он был вынужден уклонятся от очередной невидимой атаки. И учитывая невероятную скорость, с которой двигался Астартес, у моего союзника были проблемы.
— Твои жалкие попытки никогда не принесут успеха, ибо даже без своих сил я всё ещё сверхчеловек, воевавший во всех уголках галактики. — начал практически рычать Ариман. — Ты может и в состоянии погасить души слабых псайкеров, но моя сила безмерна, а имя мне древность. Поэтому если хочешь забрать мою жизнь, тебе придётся сделать это своими руками. И поверь, многие пустые до тебя пытались разобраться со мной, но ни один ещё не преуспел…
— У этих многих не было соответствующей помощи. — с усмешкой ответил я, двигаясь вперёд.
Когда до сдерживающих рун добралась опустошающая аура парии, ритуал заметно ослаб, пусть и не распался окончательно. Слишком большой был круг, отчего даже аура пустого покрывала лишь малую часть. Но мне хватит и этого.
Глава 76
Искореняющий. Часть четвертая
Я сразу же направился в сторону космического десантника. Тот даже без своих психических сил был машиной смерти, но, к его сожалению, проявление сил пустых являлось пусть и вывернутым, но всё ещё использованием псайкерства. А я отлично умел отражать любое такое воздействие.
Поэтому когда Азек был отвлечён невидимыми атаками, я сделал молниеносный рывок вперёд и схватил колдуна, чтобы тот не мог убежать. Чернокнижник явно не ожидал подобного хода и сразу же попытался вырваться, но сейчас я не уступал ему в физической силе.
Да и Азек всегда был посредственностью в биокинезе, слишком сильно веря в превосходство физических способностей космического десантника. И сейчас настала пора преподать ему урок, почему это большая ошибка. Продолжая удерживать его одной рукой, я стал наносить удары по нему другой.