Отражения
Шрифт:
Колокольчик звякнул, предупреждая хозяина лавки, что у него гости, и Шамас, занятый тем, что рассматривал на просвет какой-то кристалл, оторвался от своего занятия и широко улыбнулся.
– Кого я вижу! – радостно сказал он. – Леди Лидделл и ее сторожевой лис!
Я смущенно затормозила и машинально потянулась убрать за ухо якобы выбившуюся прядку. Рука Ренара, пропустившего меня вперед, уперлась мне в спину, подталкивая, мол, не тормози, тебя там ждут – и уже давно. Недели полторы как.
Шамас вылез из-за прилавка, чтобы обнять меня – от него пахло пылью, табаком, кофе и еще чем-то терпко-горьким.
– Я рад видеть
– А я рада, что, наконец, могу лично сказать вам спасибо, – улыбнулась я в ответ и присела в книксене, которые у меня получались уже почти отлично, по крайней мере, Присцилла не морщилась. – Лорд Парсиваль передал мне ваше приглашение, и я пришла, – добавила я, наблюдая, как они с Ренаром пожимают друг другу руки.
Мне было немного стыдно: я очень хотела навестить Шамаса раньше, а вместо этого с головой ушла в учебу и собственное уныние, и в итоге дотянула до того, что мне вот уже скоро уезжать – а мы так и не увиделись.
Взгляд Шамаса скользнул за наши спины, к двери, словно бы он ждал, что вслед за нами зайдет кто-то еще, но дверь оставалась закрытой. Было видно только, как там, за витражом, туда-сюда сновали тени людей, которых здесь, на одной из торговых улиц, было немало.
Шамас прошел вперед, к выходу, чтобы закрыть дверь на задвижку, и обернулся к нам.
Мне показалось, что его улыбка, по-прежнему широкая, стала не такой веселой, потускнела, как у ребенка, обманутого в ожиданиях.
– Ну, что же, господа, – сказал Шамас, переводя взгляд с меня на Ренара и наоборот. – Не так уж много людей заходят в эту забытую богами лавку, так что, думаю, если мы с вами спрячемся в глубине, чтобы выпить кофе, ничего страшного не произойдет.
Он лукавил, я знала, и вспоминала, пока шла вслед за мужчинами в глубину тесного, темного коридора, все то, что мне рассказывали. Скромный мастер, знаток волшебных камешков, Шамас был одним из лучших в своем деле, и лавку в Галендоре держал, кажется, развлечения ради. Случайно сюда и правда заходили редко, в этом Шамас был прав. Его настоящие клиенты предпочитали немного иной формат общения – об этом я тоже уже знала. Мне рассказал Ренар, когда я спросила, догадавшись, что лорд Парсиваль не стал бы заказывать для меня особенное украшение у обычного ювелира. Да и кольцо, купленное Кондором, конечно, обычным не было. Я проверяла – пару раз, пока Присцилла не видела, касалась рукой флаконов с зельями, казавшимися мне особенно подозрительными, и наблюдала, как сердцевина кристалла наливается алым, словно там, в его прозрачной глубине, появлялась капелька настоящей, живой крови.
В доме Шамаса, на втором, жилом этаже оказалось три комнаты – его спальня и кабинет, куда нас, конечно, не пустили, и небольшая гостиная с камином. И еще было что-то под крышей, за люком, проделанном в потолке, к которому вела узкая, хлипкая на вид лестница.
– Я храню на чердаке всякий хлам, – сказал хозяин, кивнув в ту сторону. – А нам сюда. Проходите, леди Лидделл, и простите меня за тесноту и пыль. Моя служанка
Он привычным жестом приказал огню зажечься. Я заметила это движение – ладонь вытянута в сторону камина и сомкнутые пальцы поднимаются вверх, словно приманивают кого-то, – потому что в последнее время старалась побольше наблюдать и замечать, как и с чем работали волшебники вокруг меня.
– Тебе не жарко, милая? – руки Ренара мягко легли мне на плечи, и пришлось позволить ему снять с меня пальто.
Это была еще одна из тех вещей, к которым я привыкала: ждать, пока перед тобой откроют дверь, пока подвинут стул, чтобы ты села, подадут руку, когда тебе нужно преодолеть препятствие сложнее пары ступеней крыльца, поднимут безделушку, которую ты – намеренно или случайно – уронила на пол.
Шамас проследил за тем, как я, смущенно потерев ладони друг от друга, устроилась в одном из двух кресел у камина. Кресла были старые, с затертыми деревянными подлокотниками и свежей, кажется, обивкой. В самой комнате царил полумрак, она была большой, но из-за обилия каких-то ящиков, сундуков и коробок, расставленных по углам и явно лишних, казалась захламленной.
Шамас приехал сюда недавно, напомнила я себе. Скорее всего, он просто не успел и не считал нужным разбирать это все и использует комнату как еще один склад, да и в конце концов, милая, какое твое дело?
– Жить над собственной лавкой – то еще удовольствие, – сказал Шамас, явно заметив то, как я осматриваюсь. – Кофе, леди Лидделл? Или чай?
– Кофе, если можно, – я посмотрела прямо на него и виновато улыбнулась.
– Как леди скажет, – ответная улыбка была лукавой, и Шамас, еще раз напомнив, что не держит слуг, исчез за еле заметной дверью в дальней стене.
Я недоуменно моргнула ему вслед.
– Там кухня, Мари, – тихо сказал Ренар. Он стоял рядом с камином, почти в тени, с той стороны, которая была ближе ко мне. – И черная лестница, ведущая во двор. Ты как? – спросил он с тревогой в голосе.
– Нормально, – ответила я.
– Мы можем уйти в любой момент, – напомнил Ренар, щурясь на огонь. – Если тебе что-то не понравится.
– Я помню, да, – сказала я. – Пока все хорошо. Правда. Или нет?
Я наклонила голову набок.
Ренар отвел взгляд в сторону, к той самой двери, за которой скрылся Шамас, и поджал губы, прикидывая что-то в уме.
– Не бери в голову, золотко, – сказал он, виновато улыбаясь. – Здесь просто слишком много незнакомых запахов. Очень ярких.
Он оттолкнулся от стены и прошел вдоль комнаты в той стене, на которой были окна – два больших, просторных окна, прикрытые темными портьерами так, что в комнате царил полумрак, словно ей не пользовались. Наверное, подумала я, так и есть – Шамас же сказал, что гости у него бывают редко. Ренар чуть отодвинул край портьеры, выглядывая наружу.
– Там что-то интересное?
– Нет, – сказал он, делая шаг назад. – Но окна выходят в окна соседей, так что я не удивлен, что шторы такие плотные. А я надеялся впустить сюда немного солнечного света.
Он щелкнул пальцами, и пара бра на стене между окнами тускло засияли.
– Так лучше, согласитесь, леди Лидделл? – с дружеской иронией спросил Ренар и добавил: – Посидишь одна? А то мне, признаюсь, как-то неловко злоупотреблять гостеприимством господина Раферти и заставлять его делать все одному…