Отражения
Шрифт:
Сегодня этих надежд все меньше. «Глухонемая Россия, — так отозвался о нынешнем Кремле один из лидеров закарпатских русинов протоирей Дмитрий Сидор. — Хотя у нас, русинов, в крови — русскость».
Некоторые современные украинские исследователи доказывают, что «русинами» исторически еще недавно называли всех нынешних украинцев и это было первое самоназвание украинского народа. Украину называли «Русью», Россию — Московия, Беларусь — Литвой. Поэтому нынешние белорусы были «литвинами», русские — москалями, а теперешние украинцы в малороссии — русины. Эти споры и объяснения можно оставить историкам — в зависимости
Суть в том, что, объективно говоря, часть коренного населения Закарпатья сегодня идентифицирует себя как «русины». И хочет культурной автономии — так же, как их братья в сопредельных европейских странах. А они взаимно друг-друга таковыми считают на основе общности родного языка и традиций.
В Киеве их хотят видеть только как субэтнос украинского народа, опасаясь, что культурная автономия русинов может со временем перерасти в требования автономии политической.
В итоге, весной 2007 года областной совет признал русинов как народ и это, по идее, должно было открыть путь к культурной и языковой автономии, наглядный пример которой находится буквально рядом, но за границей.
И действительно, в Мукачево был проведен фестиваль русинской культуры. Но один из районов Закарпатской области вскоре принял свое решение, протестуя против признания национальности «русин», а проживающих там гуцулов признал украинским субэтносом, то есть частью украинского народа и призвал президента, Верховную Раду республики и даже генерального прокурора опротестовать и отменить решения Ужгорода. Короче, здесь не соскучишься.
— Мы сохранили свой язык, культуру, традиции, национальное самосознание — говорит один из активистов русинского движения, показывая на старый храм в центре Ужгорода близ древней цитадели города
— И пережили венгров, чехословаков, русских. Переживем и украинцев.
Может потому там и опасаются признать русинов, что миллион двести тысяч записавшихся здесь украинцами, вдруг вспомнят о давних предках, заинтересуются их языком, своим происхождением и….
«Ветвь украинского народа» — так спокойней. Только вот что делать с теми, кто уже считает себя русином?
Загадочные друзы (Ближний Восток)
Это место неофициально называется «Гора криков». А возвышается она на окраине друзского села на израильских Голанских высотах. Напротив полей и, дальше, другой, тоже друзской деревни. Но уже на территории Сирии.
Когда я там оказался, люди, прячущиеся за домами по обе стороны колючей проволоки, перекрикивались друг с другом. И так уже несколько десятков лет. А что поделать — они родственники. Разделенные с 1967 года границей политической целесообразности чужих политиков и спаянные неразрывной связью личных кровных уз.
Буквально в нескольких метрах позади тянулся ряд «колючки» и стояли железные ворота, сваренные из тонких труб — как на какой-нибудь сельской ферме повсюду в мире.
Но на самом деле это была израильско-сирийская граница. Между странами, юридически находящимися в состоянии войны.
В других местах этих же Голанских высот граница была зримой — и проволока повыше, и вспаханная пограничная полоса посвежее — как у настоящих враждебных стран. Здесь же, с той стороны маячила сирийская
Оператор пристроил камеру и дал отмашку готовности. «Мы находимся…» Можно было начинать. Сирийцы через границу стрелять не будут — нельзя, чужая территория. А вот израильские пограничники могли запросто забрать, проверить и поморочить голову. Имели право. И, чтобы не давать явного повода для их беспокойства, мы снимали только сирийскую сторону — вот она, рядышком. И даже — их вышку.
Собственно, можно было сирийцев снять из-за домов — они близко. Но оказаться здесь — и не наследить, не встать в десяти метрах от военной границы для зримого «обозначения» места, оказалось превыше меня.
Мы знали, что за нами неотрывно смотрят и те, и другие пограничники, и, наверное, уже связались с руководством и спрашивают — что делать. С сирийцами понятно — «отслеживайте», чтоб не полезли через проволоку. А у израильтян, видимо, попался умный дежурный — мол, пусть снимают. Заберем — отпустим, а шума потом будет от этих двух «отморозков» и писанины по отчетам — на неделю. Они не нарушают, не провоцируют, границу не переходят, наш пост не фотографируют? Где-то рядом их машина, дайте номер — проверим. А перехватить можно и потом — не на глазах же у сирийцев.
Мы так и не повернули камеру от границы в израильскую сторону. Повода не дали. И никто нас ни тогда, ни потом, не дергал.
Среди военных гораздо больше толковых и приличных ребят, чем нередко, кажется. Просто они меньше лезут на глаза…
Друзы голанских высот — явление отличное от своих израильских братьев. Или так кажется. Подрастает третье их поколение после шестидневной войны, а они все равно сирийские. Сами друзы, независимо от границ стран, где живут, и отдельный народ, и ветвь ислама.
Об их появлении существуют две основные версии, в принципе, похожие. Но одна из них — исторически красивее. Напоминающая историю первого древнего фараона — реформатора Эхнатона.
Короче, во времена правления в том же Египте, но уже династии Фатемидов, в 11 веке появился необычный правитель по имени Аль Хаким. Говорят, что он любил читать, а поскольку каирская библиотека насчитывала сотни тысяч трактатов и рукописей, властитель отошел от реальности и стал искать истину. От хорошей жизни, наверное.
Аль Хаким, якобы, всерьез интересовался и иудаизмом, и даже — христианством, и везде искал человека в сердце Бога. И Бог, как уже бывало, пришел к нему во сне и посоветовал надиктовать услышанные от него основы монотеизма. К тому времени уже изрядно запутанного толмачами от веры и вождей.
Правитель — реформатор надиктовал мысли двум писцам-ученым по имени Аль Дарази и Хамза ибн Али. Дарази объявил египетским правоверным о появлении нового мессии, воплощении единого Бога на Земле. Подданные были шиитами, то есть уже ждали мессию, махди, но, как обычно, не сейчас. Хамза и первые последователи нового учения пошли по миру с проповедями, а Аль Дарази обратил в новую веру ряд кланов. Это не всем понравилось и, когда их начали преследовать в Египте, последователи новой веры бежали в горные районы на стыке Сирии и Ливана. Там и остались.