Отраженная в тебе

Дэй Сильвия

— Отчасти. Но больше оттого, что я ходячая заморочка. Сейчас это не так очевидно, чем когда мы встретились, но поверь, я далека от совершенства.

— Так и я тоже. А кто близок?

— Он считает, что ты лучше его и заслуживаешь лучшего. — Я усмехнулась. — Я… Ну, бьюсь об заклад, он отчасти думает, что я его заслуживаю. Что мы заслуживаем друг друга.

— Долбаный придурок, — пробормотал Трей.

— Он такой, — согласилась я. — Поэтому мы его и любим, верно? Хочешь войти взглянуть на него? Или лучше пойдешь домой и обо всем поразмыслишь?

— Нет.

Я хочу его увидеть.

Трей расправил плечи и поднял подбородок.

— Неважно, из-за чего он сюда угодил. Я хочу быть с ним, пока он не выкарабкается.

— Рада это слышать. — Я взяла его за руку и ввела в палату.

Мы вошли под волнующий девичий смех моей мамы. Она сидела на краешке кровати, и Кэри смотрел на нее с восхищенной улыбкой. Она относилась к нему по-матерински, так же как ко мне, и за это он искренне ее любил. Родная мать его ненавидела, насиловала его и позволяла это делать другим.

Подняв глаза, Кэри увидел нас, и чувства, отразившиеся на миг на его лице, заставили сжаться мое сердце. Я услышала, как у Трея при виде того, в каком состоянии находится Кэри, перехватило дыхание. Мысленно я пнула себя за то, что не подготовила его к этому, чтобы он, чего доброго, не расплакался, как я.

Трей прочистил горло.

— Психопат, — произнес он с грубоватой нежностью. — Если тебе цветов хотелось, мог бы просто сказать. А это уж чрезмерно.

— И вдобавок неэффективно, — хрипло отозвался Кэри, явно пытаясь внутренне собраться. — Я не вижу никаких цветов.

— Зато я вижу море. — Взгляд Трея обежал палату и вернулся к Кэри. — Хотел, знаешь ли, взглянуть, с чем мне придется иметь дело, чтобы суметь составить конкуренцию.

Не понять двойной смысл этого заявления было невозможно. Моя мама поднялась с кровати, наклонилась и поцеловала Кэри в щеку.

— Я забираю Еву позавтракать. Увидимся через часок или около того.

— Дайте мне секундочку, ребята, — сказала я, быстро проходя мимо кровати, — и я отсюда уберусь.

Выудив из пакета телефон и зарядное устройство, я подключилась к розетке у окна, а как только экран засветился, набрала короткий текст «Позвоню позже» и отправила Шауне и отцу. После чего отключила звонок и оставила телефон на подоконнике.

— Готова? — спросила меня мама.

— Всегда готова.

ГЛАВА 13

Во вторник утром мне пришлось проснуться до рассвета. Я оставила записку для Кэри на таком месте, где он сразу бы ее увидел, а потом, поймав такси, отправилась к себе домой, где приняла душ, переоделась, выпила кофе и попыталась избавиться от упорного ощущения, будто что-то не так. Скорее всего, дело было в усталости и нехватке сна, что всегда влекло за собой депрессию.

Я твердо заявила себе, что к Гидеону это никакого отношения не имеет, но узел в животе упорно доказывал обратное.

Взглянув на часы, я увидела, что уже начало девятого и скоро пора выходить, потому что ни звонка, ни эсэмэски от Гидеона

насчет того, что он пошлет за мной машину, не было. Прошли почти сутки с того момента, когда я последний раз видела его или говорила с ним, потому что телефонный разговор, состоявшийся вчера в девять вечера, был более чем краток. Гидеон был чем-то занят, и фактически я услышала от него лишь «привет» и «пока».

Конечно, мне было понятно: работы у него выше крыши и обижаться на него за то, что ему теперь приходится разбираться с нерешенными проблемами, успевшими накопиться за время нашего отсутствия, не стоило. Даже при таких обстоятельствах он оказал мне неоценимую помощь во всем, связанном с Кэри, большую, чем можно ожидать. А уж разбираться с моими чувствами в связи со всем этим следовало мне самой.

Допив кофе, я ополоснула чашку и, прихватив сумочку и пакет, вышла из дому. На обсаженной деревьями улице было тихо, но в целом Нью-Йорк уже проснулся и был насыщен осязаемой кипучей энергией. Женщины в элегантных деловых нарядах и мужчины в костюмах пытались поймать проезжавшие мимо такси, но в конце концов, махнув на это рукой, набивались в переполненные автобусы или спускались в метро. Цветочные киоски, как всегда, радовали взгляд многоцветьем, словно желая мне доброго утра, так же как и аромат, исходивший от ближайшей пекарни, где уже вовсю шла работа.

Я успела пройти некоторое расстояние по Бродвею, когда зазвонил телефон. При виде имени Гидеона я, испытав некоторое волнение, даже ускорила шаг.

— Привет, пропащий.

— Где ты, черт побери? — рыкнул он.

Неожиданная резкость поубавила мой восторг.

— По дороге на работу.

— Почему?

Похоже, он перебросился несколькими фразами с кем-то еще, после чего возобновил разговор:

— Ты в такси?

— Пешком иду. Господи, ты что, сегодня не с той ноги встал?

— Тебе следовало дождаться машины.

— Ты не говорил мне, что пришлешь машину. Звонка от тебя не было, а опаздывать на работу, после того как вчера уже пропустила день, мне не с руки.

— Надо было позвонить мне, а не уходить. — Голос его был низким и гневным.

Я тоже разозлилась:

— Когда я звонила тебе в последний раз, ты был так занят, что и минуты не смог мне уделить.

— Ева, у меня накопились дела. Дай мне с ними разобраться.

— Да без вопросов. Как насчет сейчас?

Я отключилась и бросила телефон в пакет.

Он немедленно позвонил снова, но я, кипя от негодования, игнорировала это. Когда несколько минут спустя со мной поравнялся «бентли», я продолжила идти. Машина двигалась параллельно, потом переднее пассажирское стекло опустилось.

Выглянул Энгус:

— Мисс Трэмелл, прошу.

Я помедлила, глядя на него:

— Вы один?

— Да.

Вздохнув, я села в машину. Телефон продолжал надрываться, так что в конечном счете я достала его и отключила звонок. Мы проехали квартал, когда я услышала в динамике автомобиля голос Гидеона: