Отрицание Оккама
Шрифт:
– Много чего он считает, – нервно дернулась Наталья, – он идиот, ваш Босенко. Ничего не знает и не понимает…
– Это ваш Босенко, – поправил ее Дронго, – и, насколько я знаю, он уже пятнадцать лет занят безопасностью компании и вашей семьи.
Наталья хотела что-то ответить, но в это время вошла секретарь. Она внесла на подносе бутылку минеральной воды, стакан и большой бокал с мартини. Увидев бокал, где плавали кусочки льда, Кирпичникова скривила лицо.
– Ты не знаешь, что достаточно положить два кусочка льда, а не четыре, – закричала она на секретаря, – выброси
Испуганная секретарь, бормоча извинения, вынесла бокал с мартини. Наталья взглянула ей вслед, затем обернулась к Дронго.
– Вы хотели мне возразить насчет Босенко, – спокойно напомнил он.
Она вдруг улыбнулась. Как будто он проткнул шар ее недовольства.
– Не знаю, как с вами разговаривать, – призналась Наталья, – я уже давно привыкла к тому, что все, кому я плачу деньги, говорят со мной в несколько ином тоне. И вообще все окружающие меня люди разговаривают со мной, точно зная, что я дочь Аристарха Богдановского и жена Николая Кирпичникова. А тут появляетесь вы, соглашаетесь работать на нас и ведете себя как абсолютно независимый и свободный человек. Если я вдруг на вас накричу, вы ведь повернетесь и уйдете? Верно?
– Нет, – сказал Дронго, – не уйду. Теперь уже не уйду. Только я работаю не на вас, а вместе с вами. У нас общая задача – найти убийцу вашего брата. Как только мы его найдем, мы закроем дело, попрощаемся и больше никогда не будем надоедать друг другу.
– Смело, – пробормотала она, – смело и прямо. Наверное, Мила права. Вы редкое животное. Мне говорили, что у вас есть жена, которую вы прячете где-то в Италии или Испании. Я могу узнать почему?
– Именно поэтому и прячу, – невозмутимо ответил Дронго. – В той области, где я являюсь экспертом, принято наносить удары в самое незащищенное место. А семья обычно – самое уязвимое место у любого человека. Даже у такой своеобразной женщины, как вы.
Секретарь внесла высокий стакан с мартини. Поставила на столик, опасливо покосилась на хозяйку.
– Можешь идти, – не поблагодарила ее Наталья.
Девушка попятилась и быстро вышла.
– Ужасно, – пробормотал Дронго, – ужасно иметь такую хозяйку, как вы. Или руководителя. Я бы долго не выдержал, сорвался…
– Мы им хорошо платим, – с ядовитой улыбкой напомнила Кирпичникова.
– Мне вы тоже хорошо платите, – сумел улыбнуться в ответ Дронго, – но это ничего не значит. Помните у Окуджавы: «Чувство собственного достоинства. Удивительный элемент. Нарабатывается годами. А теряется в момент».
– Это уже неактуально. Вы еще вспомните о «комиссарах в пыльных шлемах», – усмехнулась Наталья.
Он несколько удивленно взглянул на нее:
– Откуда такое знание поэзии Окуджавы? Я считал вас типичным «золотым камешком». Так, кажется, называют современную московскую молодежь?
– Не нужно так примитивно мыслить, – отрезала Наталья, – вы считаете, что дети всех олигархов обязательно кретины и неучи? У меня была золотая медаль в школе и красный диплом в университете. Не считайте меня полной дурой. И если
– Прекрасный возраст, – заметил Дронго, – и не нужно кокетничать. Для своего возраста вы выглядите достаточно привлекательно. Только не нужно было злоупотреблять пластической хирургией. В вашем возрасте это еще рано…
– Какой вы хам! – всплеснула руками Наталья. – С вами даже интересно. Откуда вы такой взялись?
– Из Баку. Это мой родной город.
– Понятно. Восточный деспот. Брутальный восточный самец с западными манерами. Правильно?
– Не нужно переходить на личности.
– Почему? Что-то скажите в ответ! – оживилась она.
– Пожалуйста. Вы типичный образец российской самодурши. В вас есть что-то от Салтычихи, что-то от боярыни Морозовой и немного от Раисы Максимовны. В данном случае я совсем не хочу обидеть покойную Горбачеву, просто она типичный образец женщины, которая считает, что должность ее мужа делится ровно пополам между ней и ее супругом. Как и все права и обязанности.
– Как мило, – она скривила губы, – вы просто невоспитанный человек. Нельзя говорить такие гадости женщине, которая вам платит.
– Вы все время пытаетесь меня оскорбить. Вы платите мне за работу, а не за то, чтобы я сидел здесь и выслушивал ваши глупые сентенции. Зачем вы меня позвали?
Этого она уже не могла вытерпеть. Схватив стакан с мартини, она запустила его в голову гостя. Кусочки льда оказались на костюме. Он мгновенно схватил стакан с водой и выплеснул его на сидевшую напротив даму.
– Вы… вы… бандит… хулиган… невоспитанный хам… – она задыхалась от возмущения, – я сейчас вызову охрану…
– Не советую, – холодно сказал Дронго, сбивая с костюма кусочки льда, – между прочим, мой костюм хоть и стоит дешевле вашего платья, но ненамного. И мне придется отдавать его в чистку. И еще неизвестно, сумеют ли его почистить нормально. А ваше платье от Оскара де ла Ренты всего лишь пострадало от воды, которая скоро высохнет.
– Откуда вы знаете, какое у меня платье? – шепотом спросила она.
– Я немного в этом разбираюсь.
Она изумленно смотрела на него.
– А почему не разрешили мне позвать охранника? Испугались? – так же шепотом спросила она.
– Нет, – ответил он, понизив голос, – я его видел при входе. Хороший молодой человек. Ему не больше двадцати пяти. И ростом он гораздо меньше меня. Он со мной не справится. Я выброшу его в окно. Или в приемную. А парню еще у вас работать…
Он достал из кармана чистый носовой платок и протянул его женщине.
– Можете вытереть лицо, – спокойно посоветовал он.
– В меня никто в жизни не бросал стакан с водой, – призналась она, забирая его платок.
– Я не бросил стакан, – возразил Дронго, – иначе попал бы вам в голову. Я только выплеснул воду, чтобы вас немного остудить.
– Невоспитанный хам, – повторила она, возвращая платок, – понятно, почему вы понравились Миле. Там вы тоже демонстрировали свое мужское эго? Ей, наверное, импонируют такие восточные типы мужчин. Может, она мазохистка? Сначала Махметов, потом вы.