Отрицание Оккама
Шрифт:
– Люблю поговорить с понимающими людьми, – ухмыльнулся он, – идите в коридор, потом спускайтесь вниз по лестнице, пятая дверь слева. Если остановят, скажите, что вас послал Шурик.
– Надеюсь, это не тот персонаж из «Кавказской пленницы»? – уточнил Дронго. – И меня не примут за товарища Саахова?
– Нет, – хохотнул бармен, – это наш Шурик, клубный. Ребята из охраны знают этот пароль, и они вас пропустят. Только учтите, что давить на девочек нельзя. Если она не захочет, она вас просто выгонит.
– Я не сомневаюсь…
– И еще. Мы не разговаривали, и вы мне ничего не платили. Зачем мне ненужные разборки. Договорились?
– Теперь я понимаю, какой вы ценный специалист, – восхитился Дронго, – таким, как вы, раньше давали Героев Социалистического Труда. Может, вернуться к этой практике? Герой клубного движения. Или герой клуба. Звучит неплохо?
– До свидания. – Фердинанд понял, что этот тип просто издевается, и отошел.
Дронго прошел по коридору, спустился вниз. На лестнице стоял молодой человек в темном костюме и с выбритым черепом. Он был высокого роста, с хорошо развитым торсом. Увидев Дронго, он остановил его, подняв правую руку.
– Куда? – поинтересовался охранник.
– Я от Шурика, – пояснил Дронго.
Охранник убрал руку, разрешая пройти. Дронго усмехнулся. Любой пароль могла заменить желтая или зеленая бумажка в евро. И хотя Фердинанд уверял, что доллары здесь не принимают, можно было договориться и за доллары. Он прошел дальше и остановился у пятой двери, негромко постучав.
Глава 10
Дронго прислушался. За дверью ничего не было слышно. Он постучал еще раз.
– Кто это? – раздался недовольный женский голос. – Кого опять черт несет? Войдите.
Он приоткрыл дверь и вошел в небольшую комнату. На пуфике перед зеркалом сидела женщина лет тридцати. Вопреки устоявшемуся мнению о стриптизершах она вовсе не имела модельных форм. Чуть выше среднего роста, плотного телосложения, коротко остриженная под мальчика. У нее были мелкие черты лица, красивые миндалевидные глаза, немного вздернутый носик. На первый взгляд Дронго, она слишком увлекалась косметикой. Виола была в джинсах и темной майке с длинными рукавами. Увидев вошедшего незнакомца, она повернулась к нему.
– Кто послал? – хриплым голосом осведомилась она. – Опять на сладенькое потянуло? Не рано ли? Еще только семь часов вечера. Припрешься после десяти, я как раз буду выступать.
– Добрый вечер, Виола, – вежливо поздоровался Дронго, – вы разрешите мне сесть?
Она усмехнулась. Показала рукой на стул, заваленный какой-то одеждой. Он поднял одежду, переложил ее на другой стул и уселся напротив молодой женщины.
– Извините, – пробормотала она, – я думала, вас опять Шурик послал. Я, кажется,
– Не имею чести знать этого достойного джентльмена, – церемонно заметил Дронго.
– А как вас пропустили? – поинтересовалась она. – Или вы из милиции?
– Почему обязательно из милиции?
– У вас вид свободного человека. Который ничего не боится. Такое ощущение внутренней свободы. У нас так ходят только переодетые инспекторы уголовного розыска и сотрудники органов. Больше никто…
– И вы сразу определяете, кто и откуда пришел?
– Почти, – она поправила волосы, – у вас есть сигареты?
– Не курю.
– Жаль. Мои закончились. Вы действительно из органов?
– Почти угадали, – не стал уточнять Дронго.
– Поэтому вас пропустили. В такое время никого не пускают.
– Я пришел с вами поговорить.
– Опять насчет Турции? Я уже устала вам объяснять. Ничего там не было. Просто обычная облава, и меня взяли вместе с остальными. Они всех девушек забирали. Как только видели наш паспорт – сразу в машину и в кутузку.
– Погодите, – попросил он, – значит, вас забрали по ошибке, – нужно было продолжать этот блеф, сделав вид, что ему все известно.
– Конечно. Я уже два раза писала в своих объяснениях. Мы ужинали с девочками в районе Агсарая. Появились сотрудники полиции, начали проверять документы. Мой паспорт забрали вместе с паспортом Лены. Оказывается, у нее и раньше были стычки с турецкими полицейскими. Ее два раза официально предупреждали. Но я ведь ничего этого не знала. Нас забрали, продержали ночь, а утром объявили, что высылают из страны. Я им сказала, что буду жаловаться. Ведь приехала на месяц, а меня выгнали уже через полторы недели.
– В районе Агсарая? – переспросил Дронго. – Это в Стамбуле. У этого района свои традиции и свой имидж. Там говорят в основном только по-русски и по-польски. А еще там слишком много приехавших на работу молодых женщин из России, Украины, Болгарии, Польши.
– Какое это имеет отношение ко мне? – стрельнула глазами в сторону Виола. – Я там ужинала, а меня забрали.
– Не сомневаюсь, что произошла ошибка и турецкая полиция только по халатности задержала такую примерную туристку, как вы.
– А вы не издевайтесь, – обиделась Виола, – я действительно ничего не делала. Почти ничего. Поехала туда, думала, увижу Стамбул, немного заработаю, как обычно бывает. Я ведь никого не трогала, ни к кому не приставала. И никого не заставляла этим заниматься. А меня еще на СПИД и сифилис проверяли. Какие сволочи! Они думают, что если одинокая женщина туда приехала, то обязательно дешевка. Пусть они свои бордели проверят. Там у них девочки из всех стран СНГ обитают. Как будто они этого не знают.