Отрок (XXI-XII)
Шрифт:
– Так, батюшка.
– Хорошо. Что ты, Леха, скажешь?
– Бунт выжигать с корнем!
– Алексей решительно рубанул воздух ладонью.
– Чтобы никто и помыслить не мог сотнику противиться! Я у себя в сотне…
– Не знаю, что было у тебя в сотне.
– Перебил дед.
– Но сюда ты приехал один, для того, чтобы спрятаться. А я никуда из Ратного сбегать не собираюсь, и сотня моя - не такая, как была у тебя.
– Так и я о том же, Корней Агеич! Любое неповиновение…
– Понял, понял. Короче, истребить всех. Так?
– Всех, кто не подчинится. Так.
– Угу. Кхе… Сурово.
"Что деду надо? Я же ему все уже сказал. Лавр предлагает договориться, Алексей - продолжить силовые действия. И то, и другое плохо. Пойти на попятный - проявить слабость, один раз дашь слабину, другой, а потом уже и не остановишься. И логика действий нарушается: одних перебили, другим поддаемся. Но и принимать предложение Алексея - тоже риск. Все Ратное может против нас восстать. Дед и сам это все прекрасно понимает, но чего ж он от меня-то хочет?".
– Давай посчитаем, деда.
– Начал Мишка, стараясь уследить за реакцией деда на свои слова.
– Сейчас у нас осталось меньше шести десятков ратников, значит, люди Тихона - десятина от всех.
– Наплевать!
– Перебил Алексей.
– Зато порядок наведем. А людей я тебе, Корней Агеич, приведу. Хоть сотню!
– Видишь ли, Алексей Дмитрич.
– Мишка старательно избегал даже намека на сарказм.
– Это будет уже твоя сотня, а не Ратнинская. У нас, вообще не принято чужих в сотню принимать. А еще у нас не принято плевать на своих людей.
Алексей собрался что-то сказать, но Мишка нахально остановил его жестом и продолжил:
– Ты прости, дядя Леша, но я еще не закончил. Кроме десятой части ратников, нам придется еще и старосту, как ты сказал, истребить. За что? За то, что он свою дочь защищает?
Мишка намеренно ударил в больное место Алексея. Удар достиг цели - Алексей скривил рот и опустил глаза. Лавр покосился на Мишку как-то непонятно - не то с осуждением, не то с одобрением. Дед, едва заметно, кивнул внуку.
– А есть еще обозный старшина Бурей. Убить его за то, что он церкви дом бунтовщика подарил? Каждый ратник нашей сотни, хоть раз, да лежал у Бурея в обозе раненый. Неужели никто за обозного старшину не вступится?
А еще есть волхва - боярыня древнейшего рода Гредислава Всеславна, которой княгиня Туровская через меня поклон передавала. На моей памяти она впервые в Ратное приехала и просит о том же самом, что и настоятель наш отец Михаил. Деда, ты помнишь, чтобы волхва в Ратное когда-нибудь приезжала?
При известии о том, что княгиня передавала поклон Нинее, брови деда изумленно полезли вверх, но на вопрос Мишки он ответил без задержки:
– Ни разу! И не слышал о таком никогда.
– Значит, - продолжил Мишка - для Гредиславы Всеславны это очень важно. На волхву, которая все Погорынье против нас поднять может, тоже наплюем?
– Ну, как знаете.
– Глухо произнес Алексей, ни на кого не глядя.
– Я здесь недавно, вам видней.
Мишка, насколько получилось одним глазом, вопросительно глянул на деда. Тот вопрос понял и чуть заметно качнул головой в сторону Лавра.
"Ага, предложение Лавра тоже требуется прокомментировать".
– А идти разговаривать с людьми Тихона, я думаю,
– Эх, Михайла!
– Дед сморщился, словно съел что-то на редкость противное. Наговорил, наговорил… Разве что Лехе тебя интересно слушать было. Вечно ты так - слов много, а дела… Что предлагаешь-то?
"Ну, старый хрен! На кой тебе весь этот спектакль? Ведь знаешь же, что я предлагаю! Стоп! Зачем-то это все деду нужно, просто так он ничего не делает. Хоть бы знак дал какой. Ладно, трындеть - не мешки ворочать".
– Во-первых, предлагаю блюсти достоинство сотника и никуда ни с кем разговаривать не ходить.
– Мишка глянул на деда, тот слегка опустил веки.
– Во-вторых, предлагаю уважить просьбу волхвы. Война с лесовиками нам не нужна. Тем более, что никто нас этим не попрекнет, потому, что отец Михаил просит о том же.
– Мишка снова посмотрел на деда и опять получил едва заметное одобрение.
– Все вместе означает: не валить всех бунтовщиков в одну кучу и разобраться с каждой семьей в отдельности. Кстати и с семьей Пимена тоже, потому, что с него все и началось. Общее решение сотника не отменяется, а как его применить к каждому семейству в отдельности, сотник указать имеет право всегда.
Пользуясь тем, что лавр и Алексей смотрели на Мишку, дед хитро подмигнул внуку левым глазом, от чего шрам на его щеке шевельнулся, как живой.
"Так вот в чем дело! Понятно, для чего деду весь этот спектакль понадобился! Дед вбивает Алексея в реалии жизни Ратного, как неподходящий фрагмент в пазл! Алексей, действительно, выпал совсем из другой "мозаики", значит, надо что-то обрезать, а что-то добавить.
Дед дал потенциальному зятю (гм, из песни слов не выкинешь) присмотреться, а потом - "мордой об стол"! А чтобы чувствительней получилось, "загасил" на время Лавра - пусть Алексей элементарные вещи из уст мальчишки услышит. Так обиднее, но и запомнится лучше" .
Алексей, сам того не ведая, тут же подтвердил мишкины мысли:
– Ну и говорлив же у тебя внук, дядя Корней.
– Сказано было с досадой, но и некоторое одобрение в тоне Алексея тоже присутствовало.
– Однако явной глупости я не услыхал. Что решишь-то, господин сотник?
– Кхе. А если бы Михайла явные глупости болтал бы, так я его и спрашивать ни о чем не стал. А решу я так. Баб, которые родом из Погорынских родов, верну родителям с отступным, как это по старинным обычаям водится. Нинея мне в этом советом поможет, чтобы обид на нас не было. Баб, которые родом из Ратного…
Дверь открылась, и в горницу заглянул Немой. Дождался, пока дед обратит на него внимание и, сначала указав себе за спину, сделал пальцами такое движение, как будто заплетает себе ус в косичку.
– Лука приехал?
– Догадался Дед
Немой кивнул и потыкал себе указательным пальцем в щеку.
– И Леха Рябой?
Немой снова кивнул.
– Они где? По домам поехали?
Еще один кивок.
– Ну, пусть отдохнут с дороги, а вечером - ко мне. Ступай Андрюха. Так, други любезные… на чем я остановился?