Отрок. Покоренная сила.

Красницкий Евгений Сергеевич

— Ты Михайлу с Кузькой и Демкой не ровняй! — Продолжал внушение дед. — Будь он года на два постарше, я бы ему уже меч навесил, как полноправному ратнику! А ты тоже! — Неожиданно переключился дед на Мишку. — К мужам за стол сел без приглашения, да еще и за кувшин сразу ухватился! А вот я тебя сейчас этой рыбиной, да по сусалам!

— Виноват, господин сотник! — Мишка вскочил из-за стола и снова встал "во фрунт". — Задумался!

— Кхе… Задумался он. Совсем распустились: один отца поучает, другой мысли думает… всякие. А тут такие дела заворачиваются,

что даже и не знаешь за что хвататься. Мало нам того, что свои смутьяны на нас ножи точат, так еще один ворог под боком вылупился, да еще и непонятный какой-то…

Дед помолчал, махнул Мишке рукой, чтобы тот сел и принялся объяснять.

— Михайла-то не помнит, наверно, совсем мальцом был, а ты Лавруха припомни-ка, как лет девять или десять назад от нас холопы скопом сбежали. От нас тогда тоже один ушел, Еремой звали. Коня свел и девку соседскую уволок — старшую сестру Прошки… Как ее звали-то?.. Запамятовал.

— Двенадцать. — Неожиданно вставил Лавр.

— Что двенадцать? — Удивился дед. — Я девку вспомнить не могу, а ты «двенадцать»!

— Двенадцать лет назад это было — пояснил Лавр. — Примерно в это же время, как раз пахать сеять собирались. Вспомни, батюшка: в том году, как раз Великий князь помер.

— Ну, так двенадцать. — Не стал спорить дед. — И помнишь, Лавруха, чем все кончилось?

— Еще бы не помнить! Подо мной тогда коня ранили, как без убитых обошлось, не знаю. Погнались-то без броней, кто в чем. У Панкрата с тех пор левая рука в локте не гнется, торчит, как палка. Ефрему Кривому чуть второй глаз не вышибли, Пузану стрела…

— Ладно, ладно, вижу, что помнишь. — Перебил дед. — А место, где мы под стрелы угодили, помнишь?

— Лес какой-то дурной там был, батюшка. Половодье давно кончилось, а в том лесу воды коням по колено.

— Вот! — Дед назидающе вздел к потолку рыбий хвост. — Эти «пятнистые», за которыми мы в этот раз гонялись, тем же путем уходили! Только там уже не лес залитый, а настоящее болото — лес за восемь лет весь сгнил, а болото разлилось так, что конца не видно. Я еще тогда засомневался, когда понял, что след к Нинеиной веси от брода идет, беглецы-то тогда тоже через нее уходили. Но в этот раз, они весь стороной обошли, а дальше двинули так же, как и восемь лет назад. Ну и что вы об этом думаете?

— Ну, лес-то могло от бобровой плотины залить, хотя вряд ли… — Начал Лавр.

— Да не про лес я спрашиваю! — перебил дед. — А про то, почему от нас бегают все время в одну и ту же сторону? Зимой-то помнишь: те, что в белом были, они за нами шли. Я думал на нас опять напасть собирались, только подмоги ждали, а может быть, им просто по пути с нами было? Мы — домой, а они Ратное стороной обошли и к тому болоту подались.

— Д-а-а… — Лавр задумчиво почесал в затылке. — А мы тех мест почти и не знаем, как-то и не ходили в ту сторону никогда.

— Ходили. — Поправил Лавра дед. — Только давно — тебе года два было. Капище сожгли бесовское. Девок там, как раз была тьма, таких, что в возраст замужества вошли. Им там на идоловом рожне девство

рушили — обряд такой языческий…

— Батюшка, при мальчишке-то о таком… — Нерешительно прервал отца Лавр.

— Да что ж ты меня, Лавруха, сегодня все поучаешь-то? Совсем очумел? Или больно умным себя воображаешь? Так я тебя быстро…

— Деда, — торопливо вмешался Мишка — а в какой стороне это от Ратного?

— Не перебивай старших! Сиди и слушай, пока тебя не спросят!

— Так ты же спросил.

— Чего?

— Ты спросил: "Что мы об этом думаем?". Дядя Лавр в тех местах бывал, а я-то нет.

— Кхе… Ну и что ж ты думаешь, мудрец? Только учти: хоть одно непонятное слово вымолвишь — сразу выгоню! Представляешь, Лавруха, мало ему того, что у меня от его книжных премудростей голова пухнет, так он еще и Роську всяким словечкам обучил. Тот мне в лесу чего-то такое сказанул, что я даже и повторить не могу. Говорит у Михайлы выучился… Кхе… О чем это я говорил?..

— О том, что соседскую девку звали «Двенадцать». — Быстро ответил Мишка.

Лавр прыснул в кулак, дед грозно сдвинул брови и уже было набрал в грудь воздуху, что бы рявкнуть на внука, но не смог сдержать улыбки.

— Кхе, ну вот что с вами делать будешь? Кхе… А! Вспомнил! Прокудой ее звали!

Тут уж рассмеялись все, в том числе и дед.

"Ну вот: напряг разрядился смехом, теперь можно и вопросы задавать. Интересно, все же, что такое Роська ляпнул? Ладно, потом узнаю".

— Так в какой же, все-таки стороне от Ратного это болото, деда?

— На юг и немного к востоку, если так идти, то понемногу к Случи приближаешься. — Дед макнул палец в пиво и прямо на столе начертил план. — Смотри: вот так Горынь идет, а так Случь. Мы — вот тут. А вот Нинеина весь — с юга и чуть к востоку. Если всё так же и идти весь день, потом переночевать и еще чуток пройти с утра, то задолго до полудня выйдешь к тому болоту. На сколько оно разлилось, не знаю, потому что другого края не видно. А если бы болота не было, то еще дня полтора-два пути и вышли бы к тому месту, где это самое капище и было.

Но это все так, если знаешь дорогу. До болота-то мы по следу шли, а «пятнистые» путь знали, ни разу ни в какой бурелом или овраги след нас не завел. Ни разу даже с коней слезать не пришлось, потому и догнали — не береглись они, да и охотник с нами хороший был.

— Деда, а далеко то капище от Случи было?

— Да как сказать… Не думаю, чтобы далеко. Может день пути, может, чуть больше.

— А речка там была?

— Была… А-а, вот ты о чем! Понял, Лавруха? Внучок-то соображает! Значит, думаешь, Михайла, что вместо того, чтобы по лесам и болотам кружить, можно туда по воде добраться? А с чего ты взял, что «пятнистые» на месте того капища обретаются? Мы тогда в том месте одно большое кострище оставили, все разломали и огню предали. Волхвов перебили, а девок… Кхе… Раз уж им пора пришла, а в Ратном, как раз, женихов в достатке было… — Дед недоговорил и мечтательно улыбнулся.