Отроки до потопа
Шрифт:
— Никаких шуток, зови своего водилу, бери попутчиков, и езжайте.
— Ну ты даешь!
— А как ты хотел? Машина пока не в угоне, но рано или поздно ее хватятся. Так что будет лучше, если вы поспешите.
Виталик озадаченно поскреб в затылке, и видно было, что он в полной ошарашке.
— Смотри, если передумал насчет юга, мы ее в речку столкнем, — ехидно добавил Мишаня. — Я бы так и сделал, да Серый для тебя чего-то суетится.
— Значит, правда, не нужно? — Серега ощутил разочарование.
— Почему
— Только скорее решай: либо да, либо нет.
— Ничего себе — выбор! Прямо вот так с бухты-барахты и ехать?
— А что тебя держит?
— Ну… У меня ведь тут, типа, хозяйство, шмотки, то-се…
— Ага, корова дойная, пара коз, избушка! — подхватил Краб. — Чего ты лепишь-то? Хозяин, в натуре!.. Садись и езжай! Вот оно твое сегодняшнее хозяйство: магнитола японская, кондишн, бензобак полный. Или в канализации париться лучше?
— Не то, чтобы лучше, но как-то безопаснее… — Виталик переступил с ноги на ногу. Видно было, что он колеблется. — Во, блин, палево-то! Искушаете!
— А ты не дрейфь! — подбодрил Мишаня. — Терять-то, один фиг, нечего.
— Да уж… — Виталик хлюпнул носом, выдув небольшой пузырь, стеснительно подтерся рукавом. — Чья тачка-то?
— Козла одного. У него сегодня большие неприятности, так что про машину он несколько дней не вспомнит.
— Вон оно как…
— Давай, не телись! Нам спатеньки пора.
— Значит, дня три-четыре у нас есть? — Виталик что-то про себя прикидывал.
— Если выберетесь за пределы области, скорее всего, больше будет, — сказал Мишаня. — А на Кавказе еще и толкнете какому-нибудь толстосуму. На бабло хибару купите. Там с этими делами проще.
— Ты же море хотел! — снова вступил в разговор Серега. — Вот и будет вам море. И горы будут, и солнце с песком.
— Ну, перцы!.. Как же вы меня рвете-то! Прямо на части… — Виталик в волнении качнулся туда-сюда и вдруг энергично заколотил ногой по люку. — Кранчик! Давай сюда Толяна с Надькой! И шмотки выволакивай!
Блажил он сипло и не сказать, что по-шаляпински, однако народец подземный услышал. Полезли шустро, как тараканы, — видно, к облавам да прочим катаклизмам народец был приучен.
— На юг едем! — заблажил Виталик. — К морю, блин, синему!
Больше всего Серегу удивило послушание бездомных компаньонов. А может, кочевая жизнь сделала их привычными к переездам. Когда нет дома, не так уж сложно сорваться с места. Для Виталика дом был там, в парке, но из парка его турнул Бош. Прочая же братия головы свои нагружать и вовсе не спешила. Лишние мысли — они, как известно, тоже обременяют. А тут — вылез под небушко, прыгнул в красавицу на четырех колесах — и снова спи. Да еще под музыку какого-нибудь Вивальди или Тамарочку Гвердцетели.
Не успели они глазом моргнуть, как в «итальянца» набилось человек шесть или семь. Толян — тот самый водитель-таксист привычно
— Куда едем? — с готовностью вопросил он.
— Сказано же: к морю! — Виталик с беспокойством оглянулся на Серегу. — А где оно море-то? В какой хоть стороне?
— Найдете, — улыбнулся Сергей.
— Найдем, командир! — браво подтвердил Толян. — Море — не иголка, не потеряется.
— Здорово не гоните, — попросил Серега. — И осторожней там. Удачи, в общем!
— Серый! — забравшийся в машину Виталик только сейчас сообразил, что расстается с Серегой навсегда. То есть можно было, конечно, обманывать себя, успокаивать разными байками о скором возвращении, но все это было бы чистой туфтой. Даже перелетные птицы теряют в дороге треть своего состава, — бомжевское племя скользит по времени и пространству, как морковка по германской тёрке.
— Серый! — вновь повторил Виталик, и голос у него дрогнул. Серега подошел ближе, схватил протянутую пятерню.
— Помнишь, как шмонал тебя давным-давно? Еще в парке?
— Ну так!
— А потом ты приемник старый приволок. И сушек — целый кулек.
— Помню, конечно.
— Так ты это… Не поминай нас лихом, если что, — глаза у Виталика подозрительно блеснули. — И Гере с Антошей приветы передавай!
— Обязательно передам.
Виталик буркнул нечленораздельное, и в горле у него клокотнуло. Приняв это за команду отправления, Толян ударил по газам. Сонная и тощая Надька, должно быть, та самая сестра милосердия, энергично запорхала через заднее стекло ладошками, к ней присоединился эпилептик Кранчик. Другие тоже замахали руками, кто-то даже по-разбойничьи свистнул. Машина резво тронулась по черной улице.
— А ты молоток! — похвалил Краб. — Все сообразил, как надо. И про номера, и про Кентукки. Если Вараев ему нос на сторону поправил, про машину свою он не скоро вспомнит.
— Не скоро, — уныло согласился Сергей.
— А с такими номерами этих красавцев фиг кто остановит. Еще и честь отдавать будут.
— Только бы они из города вырвались, — пробормотал Серега.
— Не переживай, вырвутся.
— И надо было им денег дать, что ли. Хотя бы на первое время.
— А кто тебе сказал, что у них денег нет? Там в барсетке бренчало кое-что.
— Барсетка Кентукки?
— Ага, на заднем сиденье. Документы я от греха подальше забрал, а лопатник оставил… — Мишаня ухмыльнулся. — Я же говорю: лох — этот твой Кентукки. Возомнил себя пугалом небесным, решил, что никто уже не позарится на его имущество.
— И поделом ему.
— Поделом-то поделом, только все равно не доедут они до моря, — вздохнул Мишаня. — Больно уж развеселая компания.
— Доедут! — пожелал Серега. — Должны доехать…
ЭПИЛОГ