Отряд "Омега"

Якимец Кирилл Игоревич

— Направо, эмир.

Через два поворота коридор уперся в уходящую вниз лестницу. На лестнице слышались шаги и голоса. Говорили по-немецки:

— Дай фляжку.

Шаги замерли. Пираты, видимо, решили постоять на ступеньках и спокойно выпить после боя. Василий слышал, как булькает жидкость и даже почуял в воздухе запах алкоголя. Странно. Все германцы — такие правильные мусульмане, вообще не пьют, не только вина, но даже к пиву не прикасаются. Византийцы — пожалуйста, да и в Конфедерации уже сто лет, как отменили сухой закон. Но чтобы германцы

пили…

Василий сделал Георгию знак охранять тыл, а сам в низкой стойке стал подбираться к краю лестницы. Хафизулла последовал за ним. Внизу послышалась возня и кряхтение — пираты присели на ступеньки.

— Пей, Джек, за наше здоровье и за здоровье блидов. Сволочи они, а все-таки мы на их горбу слиняли из Четвертого Рейха. Понимаешь?

— Да. Спасибо, Брэди. Хорошая была драчка, и Кизяк — хороший командир. За него? Ага.

Снова послышалось бульканье.

— Я как вспомню гауляйтера Минца…

— Ух, а капрала Миттельштосса помнишь? Ну все, пошли.

Джек? Бреди? Странные имена для германцев. Впрочем, сейчас не время для раздумий об именах. Две головы уже показались над краем лестницы — и Василий с Хафизуллой прыгнули вперед. Хафизулла попал своему пирату носком сапога в лицо, мгновенно сгруппировавшись, сделал еще один прыжок и поймал потерявшего сознание пирата за лацканы серой шерстяной куртки, чтобы не дать ему скатиться по лестнице. Василию повезло меньше — его удар пришелся второму пирату в грудь. Но пират совершил ошибку: вместо того, чтобы убежать вниз и поднять тревогу, он молча ринулся навстречу Василию, на ходу выхватывая нож из черных ножен, пристегнутых к рукаву куртки. Василий откатился к стене, позволив пирату выбраться наверх, а потом уперся рукой в пол и, оттолкнувшись одной ногой от стены, крутанулся вокруг руки всем телом, сделав пирату подсечку. Тот грохнулся на пол, ругаясь по-немецки, упустил нож. Василий схватил нож, вскочил на пирата верхом и приставил нож ему к горлу.

— Только тихо! — сказал он по-немецки. И чуть не выронил нож. Он только теперь понял, что оба пирата — негры. Впрочем, на фоне остальной ерунды негры-германцы смотрелись вполне нормально.

— Хаф, как твой?

— Дремлет, эмир.

— Убей.

В руке у Хафизуллы оказался измаилитский кинжал. Одним движением он погрузил лезвие пирату под ключицу, сразу вытащил и вытер кровь о серую пиратскую куртку.

— Вот, эмир, у нас отобрали все оружие, но я кое-что припрятал за воротником.

— Умница.

Василий поглядел в глаза оставшемуся пирату.

— А ты нам расскажешь кое-что. Очень быстро.

Пират закивал — насколько позволял приставленный к горлу нож.

— Расскажи, что у вас делают с пленниками. Если почувствую, что врешь, напомню тебе и капрала, и гауляйтера и весь Четвертый Рейх целиком.

Пират снова закивал, коричневые глаза его стали абсолютно круглыми.

— Экипаж набран, — сказал он, — вас бы продали блидам.

— А где наш транспорт?

— Домик с рогами? Бросили… Мы думали, там что-нибудь

есть. Думали, это осталось от золотых рыбок.

— Понятно, — Василий решил пока не выяснять, кто такие золотые рыбки и что от них могло остаться. — А где принцесса?

— Девка? В каюте для гостей. Мы как раз туда шли, хотели первыми успеть.

Василий обернулся к Хафизулле.

— И куда ты нас вел?

— Ее перенесли, наверное, — развел руками Хафизулла.

— Врешь?

Василий сильнее прижал нож к горлу пирата. Круглые глаза стали еще шире и еще круглее.

— Нет! Нет! Зачем?..

— Веди.

Василий рывком поднял пирата на ноги, заломив ему руку за спину и уткнув нож под лопатку.

И они двинулись в обратную сторону. Георгий и Хафизулла несли труп второго пирата. Проходя мимо камеры, они пропихнули труп в камеру. Георгий попытался задвинуть дверь, но ее заклинило крепко. Пришлось оставить, как есть.

Миновали несколько поворотов и две лестницы.

— Где каюта?

— Скоро, — буркнул пират.

— Совсем скоро, — раздался за спиной знакомый хриплый бас. Щелкнули предохранители.

Василий оглянулся. Хафизулла и Георгий уже стояли в боевых стойках, но прямо в лица им смотрели дула винтовок и автоматов. Мин-хан лениво почесывал брюхо пятерней. В другой руке он сжимал огромный пистолет с изогнутой костяной рукояткой. Спереди тоже послышалось щелканье — пираты были со всех сторон.

— Отпусти Джека, янычар, — сказал Мин-хан. Василий с силой толкнул Джека в Мин-хана и хотел было метнуть вдогонку нож, но почувствовал, как в спину уперлось сразу несколько дул, и замер. Кто-то аккуратно вытащил нож у него из руки.

Мин-хан усмехнулся.

— Здесь же телекамеры всюду, янычар. Это раньше был тюремный корабль. — Он повернулся к своим людям. — Братва, связывай этих раздолбаев. Мы им сейчас срамное действо покажем.

Колючая проволока, которой их связали, жгуче впивалась во все тело. Джек шел рядом с Василием и через каждые несколько шагов больно пинал его под ребра, покрикивая по-немецки:

— Быстрее, быстрее, белая свинья!

Каюта для гостей оказалась довольно тесной: в ней помещалась только большая двуспальная кровать, монументального вида чугунный умывальник и два кресла. Очередь из пиратов вытянулась вдоль коридора. А на кровати лежала обнаженная Ольга. Она все еще была без чувств. Пленников привязали проволокой к умывальнику. Мин-хан расположился в кресле и регулировал "процесс".

— Первым идет Джек, он сегодня пострадал. Потом — бомбардиры, они сегодня отличились. За ними — первый помошник… Начали! Давай, Джек.

Джек ухмыльнулся и, скинув серые штаны, взгромоздился на принцессу. Георгий стонал, Хафизулла молчал и думал, наверное, о том, как бы получше перерезать проволоку. А Василий с ужасом ждал, когда Ольга проснется.

Но Ольга не просыпалась. На ней уже пыхтел первый бомбардир, а она продолжала спать, приоткрыв рот. Джек застегивал штаны — и вдруг замер.