Отряд особо опасных горничных на защите юного господина

Зырянова Елизавета

«Нет, дело не только в его взгляде. Такое чувство, будто за мной начали следить еще с того момента, как я покинул свой особняк. Кто-то постоянно наблюдает… Кто-то… Но ведь у этого парня еще даже рыцарского ордена нет, так неужели он послал кого-то за мной следить? — Фредерик в волнении прикусил щеку, пытаясь сосредоточиться на своих мыслях. — Нет! Нельзя думать в таком ключе. Он не зря призван одним из героев войны. Скорее всего, у него есть своя сеть шпионов, которая помогает ему с самыми

грязными делами. Неужели… — от собственных мыслей сердце Фредерика начало биться быстрее, а его глаза в ужасе расширились, — он все-таки хочет меня убить?»

На губах Алариса появилась зловещая улыбка. Выражение лица Фредерика, которое он пытался скрывать за опущенной головой, и без того представлялось довольно четко.

— Вы можете не давать мне ответ прямо сейчас, — заговорил Аларис, и мужчина тут же поднял голову со страхом смотря на него, — однако я буду ждать его с нетерпением.

Вскоре Фредерик ушел. Оставшись наедине в комнате, Аларис и Бекер переглянулись. Парень вновь взял в свои руки чашку, к сожалению, уже остывшего чая и поднес его к своим губам.

— Хорошо справилась, Бекер. Ты легко подстраиваешься под ситуацию и знаешь как изящно проводить чаепития при этом сохраняя минимум своего присутствия. Жаль, что мы не можем раскрыть твой талант в нынешних условиях.

— Мне хватает уже того, что вы позволили мне остаться рядом и дали работу, — ответила девушка без лишних размышлений. — Могу я задать вопрос?

— Задавай.

— Господин, почему вы дали ему время на обдумывание? Если бы мы на него надавили, тогда наше дело сдвинулось бы с мертвой точки уже сегодня.

— Нет, — с улыбкой произнес Аларис, — это не мой подход. Фредерик Сарбский должен добровольно принять решение. Чем яснее он все обдумает, тем охотнее будет сотрудничать с нами в будущем.

— Спасибо за ответ.

— Между прочим, — парень приподнял взгляд, смотря на Бекер с легким укором, — в следующий раз попытайся сдержать свою жажду крови. Даже мне было неуютно, что говорить об этом бедолаге.

— Прошу прощения.

***

Вайлет и Анте находились в одном из широких светлых коридоров особняка. Одна из девушек, а именно Анте стояла со шваброй в руках, тщательно вымывая пол. В то же время Вайлет стояла возле высоких оконных рам, активно натирая их чистой тряпкой.

— Слушай, — заговорила Вайлет, — почему Квин ведет себя так развязно, если среди вас такие строгие правила?

Анте улыбнулась. Казалось, будто не столько вопрос, сколько внезапно возникшее желание Вайлет узнать больше об этом месте, позабавило ее.

— Потому что она элита «Дублета», — ответила девушка. — Даже ее короткая юбка — это своеобразный противовес манжетам Кинги.

Вайлет замерла с тряпкой в руках. Чуть повернув голову в сторону Анте, она сказала:

— Не поняла.

— Ну, — Анте резко выпрямилась,

делая глубокий вдох, — манжеты Кинги показывают, что хозяин доверяет ей больше всех, а короткая юбка Квин показывает, что он не станет злиться на нее независимо от ситуации. Эти двое находятся в своеобразном противодействии, однако даже Квин не может открыто перечить Кинге.

— А что не так с манжетами Кинги?

— Так ты не обратила на них внимания? — Анте слегка прогнулась в спине, спокойно смотря на свою напарницу по работе на сегодня. — На них изображен герб семьи Хилдефонс.

Герб семьи — важная деталь для любого аристократа. Обычно исключительно члены семьи с чистой или так называемой голубой кровью могли носить на своей одежде герб целого рода, однако бывали случаи, когда герб носили и ближайшие приближенные семьи. Такое случалось тогда, когда слуга давал клятву верности своему господину, а тот принимал ее. Это значило лишь то, что слуга навеки сковывал себя цепями служения одному господину и, в случае его гибели или изгнания, он беспрекословно следовал за ним. Именно из-за этого дать такую клятву значило то же, что согласиться умереть вместе со своим господином в любое время, и согласиться на подобное могли далеко не все.

— Она дала клятву? — Вайлет удивленно опустила руку с тряпкой, окончательно оборачиваясь всем телом к Анте.

— Не только она. — Анте улыбнулась. — Многие из нас пытались принести клятву, но от чего-то господин больше ни у кого не принимал ее. Он отверг даже Квин и причины такого поступка никто не знает.

— Эй, — прозвучал писклявый, но какой-то угрожающий девичий голос, — Вайлет и Анте. Заканчивайте скорее и переходите к другому заданию. В прачечной нужна помочь. Вас уже ждут.

— Поняли, — произнесла Анте приподнимая швабру и относя ее к ведру с водой.

Вайлет обернулась и замерла в недоумении. Голос, вмешавшийся в их разговор с Анте, принадлежал девочке-горничной с длинными, прямыми, каштановыми волосами и карими глазами. На вид этой девочке было лет тринадцать-четырнадцать. Она казалась чуть младше юного господина, однако, учитывая ее миловидные черты лица, а также полное отсутствие каких-либо женственных форм, можно было сказать, что она намного больше напоминала ребенка, нежели Аларис.

— И все-таки господин любит помладше?

— К сожалению, — ответила незнакомка с совершенно серьезным лицом, — нет.

Анте рассмеялась. Повернувшись лицом к Вайлет, она ответила: «Это Бай-ин, она дворф. Может внешне она и кажется, ребенком, но на деле она старше нас обеих».

Присмотревшись, Вайлет заметила некоторые особенности во внешности Бай-ин. Например слегка заостренные ушки и широкие по сравнению с талией плечи.

— Все девушки дворфы выглядят, как маленькие милые девочки?