Отряд полосатых
Шрифт:
— Тогда подойдешь, — похлопал его по спине Сапун. — А как станешь строить?
— Пошли, покажу…
Тимофей Иванович повел ребят на берег. Прутикам начертил на земле проект будущей плотины, деловито давая по ходу объяснения.
— Делать надо с размахом. Запруду надо возводить высокую и прочную, с перевязкой деревянными столбами.
— Где возьмем дерево? — перебил его Быр-быр, тоже считавшийся умельцем по части строительства гидросооружений на ручьях. Правда, его пруды вброд переходили куры.
— Это решим потом, — нетерпеливо поморщился Тимофей Иванович. — Так
— Голова! — восхитился Битек.
— А лесу тут потребуется много, — снова сказал Быр-быр. — И жерди для свай, и доски для стенок. Где взять?
— А я знаю, — услужливо произнес вдруг Лавря, стоявший в одиночестве. — Отличный материал!
— Выкладывай, Лавря, — примирительно оказал Сапун.
Лавря, таинственно озираясь по сторонам, зашептал:
— На Спортивной улице баню строят, видали? Там всякого материала навалом. Один заход сделаем и — порядочек.
— Украсть? — спросил Сержик. — Не пойдет, ребята!
— Вариант отвергается, — сказал Витек. — Для кого ж баня, если не для нас?
— И воровство нам припишут, — заметила Ирисочка.
Так мы же ночью, никто не заметит, — попытался было убедить ребят Лавря.
От него единодушно отмахнулись.
— Глупые люди! — возвысил голос Лавря, вновь обретая нахальство. — Мы что, для себя стараемся? Для поселковых же!
— Нет, это не выход, — отрезал Сапун. — Остается одно: пусть каждый принесет из дому кол и две тесины.
— Вот это стоящая идея! — подхалимничая, воскликнул Лавря. — Айда, ребята, по домам!
Ребята уже собрались расходиться, когда увидели спускавшегося по лестнице завуча школы Евгения Ивановича. Мальчишки и девчонки вежливо поздоровались.
— Ну, как отдыхается? — весело спросил Евгений Иванович.
— Хорошо, да не больно гоже, — пошутил Степка.
И ребята поведали завучу о своей заботе. Он немного подумал и произнес:
— Видели в школьном дворе старый сарай? Ну, куда раньше макулатуру сдавали? Его намерены пустить на слом. Поговорим с Ильей Петровичем, директором, я думаю, он не откажет отдать вам доски и бревна.
— Ну-у, до нас ли сейчас директору, — замялся Витек. — Десятиклассники экзамены сдают, у Ильи Петровича своих забот полон рот.
— На такое дело у директора всегда найдется время, ребята, — энергично тряхнув головой, сказал Евгений Иванович. — Пошли!
Говорливой, шумной гурьбой ребята отправились за завучем в школу. К директору вместе с ним вошли Сапун и Витек. Остальные ждали у сарая.
— А вдруг — не разрешит директор, — с сомнением промямлил Лавря. — Поворот от ворот получим.
— А ты и радехонек? — отгрызались мальчишки.
Сапун и Витек вышли из школы степенные и загадочные. За ними шел завхоз, неся ящик с плотницким инструментом.
— Вот, ребятки, — сказал завхоз. — Сам аллах послал вас ко мне. Разбирайте топоры, гвоздодеры и ломайте. Материал для вас в самую пору.
— Далековато таскать придется, — сокрушенно заметил Сержик.
— Зачем таскать? — удивился завхоз. — Разберете сарай,
4. Фронтовой дневник
Под наблюдением завхоза распоряжался работами Тимофей Иванович. Все как-то сразу безропотно приняли его за человека в строительных делах сведущего и толкового. Он, если замечал непорядок, покрикивал на ребят с видом крупного начальника, и даже авторитеты Сапуна и Витька не спасали их от его выговоров и критических замечаний.
Тимофей Иванович умело распределил рабочую силу. Самых проворных он поставил на разборку сарая, девчонок заставил вытаскивать из тесин гвозди, а наиболее здоровые и сильные ребята таскали тяжелые бревна и складывали их отдельно.
Сержику не повезло: он до крови сбил себе руку. Ирисочка, к зависти Сапуна, долго и сосредоточенно промывала ему ранку и накладывала повязку. Вместо бинта она пустила свой носовой платок.
— Сержика надо от работы освободить, — милосердно сказала она Тимофею Ивановичу.
— Никаких освобождений! — жестко отрезал руководитель стройки.
— Но у него может начаться заражение крови, — не унималась синеглазка. — И рука опухла…
Тимофей Иванович был неумолим. Сам деловитый и ловкий, он никому не давал поблажки. Кое-кто из ребят стал даже его побаиваться. Осеклась и участливая Ирисочка, когда Тимофей Иванович намекнул ей о том, что Сержику она выпрашивает поблажку потому, что он ей приглянулся как симпатичный приезжий мальчишка.
— Да я хоть камни ворочать! — покраснев, произнес Сержик.
— Только лежа на травке! — поддел его Сапун, и все рассмеялись.
Работали с перерывом на обед, ходили купаться на Волгу. К вечеру там, где стоял сарай, возвышалась лишь куча мусора да щепки. Столбы, перекладины и доски, отобранные Тимофеем Ивановичем для сооружения плотины, лежали поодаль. Ребята, умаявшись с непривычки, отдыхали, ждали грузовик.
Сержик с интересом копался на месте бывшего сарая — склада макулатуры. Среди оставшегося бумажного рванья, исписанных тетрадей и старых газет его внимание привлек полуистлевший, но довольно объемистый блокнот в потертой коричневой обложке. Сержик поднял его и наугад начал листать странички, заполненные полустершимися записями химическим карандашом.
— Брось, мусор, — небрежно сказал Витек. — Заразу схватишь.
— А чего ему бояться заразы, — уязвленный доброжелательным отношением Ирисочки к Сержику, заметил Сапун, — у него теперь личный доктор появился.
— Не надо, Коля, так шутить, — смущенно улыбнулась Ирисочка. — Сержик для всех хороший товарищ.
А Сержик, заинтересованно листая блокнот, ничего не слышал. На одной страничке он нашел любопытную запись.
«16 июня 1942 года. Нас осталось двенадцать, семеро ранены. Лейтенанта Карнаухова схоронили нынче утром. На всех у нас две гранаты и шесть винтовочных обойм. Сухари кончились позавчера, воду пьем из заболоченного озера. Прорваться к своим нет ни единого шанса. Утешает лишь мысль, что мы, прикрывая отход полка, выполнили свое боевое задание до конца. Что ж, умрем все, но не сдадимся. Если когда-нибудь люди…»