Отшельник. Его девочка
Шрифт:
И как в таком виде тот мужчина… Тигрицкий… мог меня принять за эскортницу?
— Садись со мной, — приказным тоном грохочет Лев Сергеевич.
Я непонимающе на него смотрю.
— С вами обедать? — уточняю осторожно.
Он коротко кивает.
А я качаю головой отрицательно. Страшно мне с ним за одним столом сидеть. Он весь такой в черной рубашке и брюках, а я…
Да я при нем и есть то не смогу. Кусок в горле застрянет.
— Дарина, ты не поняла, — с нажимом
— А что?
Он смотрит так, будто убить меня хочет. Мурашки вниз по позвоночнику прокатываются. Я поджимаю губы, превращая их в тонкую полоску.
Лев Сергеевич выжидающе молчит. Его взгляд подавляющий, ядовитый.
— Садись, — приказывает так безоговорочно, что у меня колени дрожат.
Выбора, видимо, у меня нет.
— Ладно, — пикаю я и быстро скрываюсь на кухне.
Наливаю себе горячий суп и на подносе несу в столовую. Снова возвращаюсь в кухню за приборами, потому что от волнения забыла взять их сразу.
Лев Сергеевич без меня не ест. Ложку даже отложил. Ждет. Наблюдает за мной, как хищник из засады.
Я усаживаюсь за столом с левой стороны от мужчины. Скромно улыбаюсь.
Набираю в ложку красивый бульон, пробую. Приятный мясной вкус раскатывается во рту, язык обжигает.
Суп неожиданно вкусный. С говядиной, с пряной специей какой-то, с аккуратными кусочками моркови и картофеля.
Самый обычный суп мне теперь кажется просто пищей богов! Вот что значит, набегалась с домашними делами.
— Горячий, — шепчу я.
Набираю следующую ложку и тихонько в нее дую.
Лев Сергеевич выразительно выгибает губы. Пристально на меня смотрит.
А я встречаюсь с его взглядом и немею.
— Что-то не так? — туплю взгляд.
Боже… как же мне неловко…
Знаю, что выгляжу глупо. Я по сравнению с этим статусным властным мужчиной просто жалкая и смешная. Уверена, он на меня смотрит, как на домашнюю забавную зверушку.
— Откуда ты такая, Дарина? — голос Льва Сергеевича впервые звучит не грубо и холодно, а с каким-то скрытым изумлением.
— Какая?
— У Тигрицкого на тебя колом встал, — мужчина наклоняет голову на бок, улыбается уголками губ.
— Я его не трогала! И не соблазняла! Клянусь! — с перепугу лепечу я.
Лев Сергеевич усмехается громко, а я краснею, кажется, вся.
— Ладно, ешь, — вновь выдает с ледяными нотками, но потом прищуривается и добавляет снисходительно: — Теперь будешь вместе со мной и завтракать, и обедать.
— А те женщины, которые иногда у вас ночуют, с вами не едят? — спрашиваю, затаив дыхание.
— А те женщины — дорогие шлюхи. Я со шлюхами за одним столом не ем.
Вот это у него логика, конечно. Со шлюхами
Кажется, я потихоньку начинаю привыкать к атмосфере в этом доме. И к Льву Сергеевичу тоже.
Глава 5
День проходит за уборкой, и я настолько устаю, что кости ломит. Да, дом огромный. И пыли много, видно, что давно не убирались. И полы я успела помыть только на первом и втором этаже. Завтра продолжу.
А сейчас мне предстоит разговор с мамой.
Я уже поужинала и успела принять освежающий контрастный душ. И теперь, кажется, готова все ей рассказать.
Набираю ее номер и губы поджимаю. Облизываю нижнюю, язык сухой и шершавый.
— Ало! — отзывается устало.
— Мам, привет, — я улыбаюсь.
На самом деле чувствую за себя гордость. Я устроилась на такую работу, что денег маме и брату теперь точно будет хватать! И даже мне немного останется. Буду копить.
— Дарина, ты где? — взволнованно интересуется мама.
— Я… мам… в общем тут такое дело, — бормочу, прикрыв веки. — Я устроилась на работу. Теперь смогу помочь тебе и Степке.
— Что? — слышу в голосе негодование и раздражение. — Дарина, на какую работу?
— Мам, тут будут хорошо платить. Ты сможешь совсем не работать. Я обеспечу и тебя, и брата!
Мама напряженно молчит пару секунд.
— А я поняла, — заявляет таким тоном, что у меня сердце подпрыгивает в горло и больно раздувается там воздушным шариком. — Ты, Дарина, захотела легких денег и красивой жизни. Верно?
— Ма, я тебе помочь хочу!
— Да ты что! — фыркает ядовито. — А мне такая помощь не нужна! Знаю я, куда ты там устроилась. Не ожидала, что дочь у меня вырастит такой…
— Мам, ты что такое говоришь…
— А ничего, Дарина, ничего! Я тебя воспитывала так, чтобы ты была гордой, недоступной, скромной. Всего в меру! А ты на легкие деньги повелась, да?
— Ну… не такие уж и легкие, — вздыхаю с приглушенным стоном.
— Дарина, я запрещаю тебе работать проституткой! — остервенело вскрикивает мама.
У меня в ушах звенит от ее резких слов и повышенного голоса.
— Что? — шевелю губами, а звука нет. — Мам!
— Мне такие грязные деньги не нужны!
— Нет, мама! Нет! Помнишь, Давыдов давал объявление, что ему нужна домработница?
— Дарина, ты мне лапшу на уши не вешай, ладно? Знаю я про этого Давыдова! Он себе не домработницу искал, а шлюху!
— Нет!
— Что, хочешь сказать, он тебя спать с ним не принуждает?
— Мама! — вскрикиваю и падаю на кровать спиной.