Отшельник
Шрифт:
– А хотите, я расскажу вам о вас?
Знахарь удивился, но ответил:
– Было бы интересно…
– Ну, я не собираюсь развлекаться тут телепатией, - пояснил Волжанин, - однако некоторые способности к физиогномике имею.
Он хитро посмотрел на Знахаря и забормотал нараспев:
– А позолоти ручку, золотой мой, яхонтовый, расскажу что было, что будет, на чем душа успокоится.
– Сейчас, сейчас, - засуетился Знахарь и стал шарить по карманам.
Волжанин с
Наконец Знахарь нашел в кармане джинсов пятирублевую монету и, взглянув на Волжанина, спросил:
– Годится?
– Годится, серебряный мой, годится, перламутровый.
Взяв пятирублевку, Волжанин куснул ее металлокерамическим клыком и, удовлетворенно кивнув, бережно спрятал в карман.
– А был ты бедным студентом. Так?
– Ну, знаете ли, - Знахарь пожал плечами, - бедными студентами все были.
– А потом стал бедным врачом. Так?
– Вот это уже интересно, - Знахарь насторожился.
– Так или нет?
– Ну, так…
– А потом пиковая дама предала тебя. Это ничего, что я на ты?
– Нет, нет, ничего! Продолжайте, - Знахарь был заинтригован, - только она скорее на бубновую была похожа.
– Это неважно. А потом твоя жизнь повернулась совсем в другую сторону. И появились в ней вода, огонь и медные трубы. Ведь появились?
– Появились.
– Ну, про глаз я не спрашиваю… Однако протез хороший. Не всякий заметит разницу.
– Вы-то заметили, - недовольно буркнул Знахарь.
– Я - это другое дело. Прожитые годы научили меня быть особо внимательным ко всему. Зато наша стюардесса…
– С кривыми бабками, - подхватил Знахарь.
– Совершенно верно. Готов спорить, что она заметила бы твой стеклянный глаз только через четыре месяца после свадьбы, и то - если бы ты его выронил по пьянке.
Знахарь засмеялся.
– Ну как, угадал?
– В общем - да, - согласился Знахарь, - всякое в моей жизни было.
– Вот за это всякое мы сейчас и выпьем, - сказал Волжанин и стал разливать коньяк.
Знахарь посмотрел на бутылку:
– А ведь придется вторую брать.
– Придется, - назидательно заметил Волжанин, - говорят о чем-то нежелательном. А мы возьмем ее с полным удовольствием и неподдельным желанием.
– Согласен, - кивнул Знахарь, - ошибся. Виноват. Исправлюсь.
– Смотрите у меня, - с притворной строгостью сказал Волжанин, снова перейдя на вы.
– Виктор, - Знахарь помялся, - вы уж раз перешли со мной на ты, так и продолжайте. Меня, знаете ли, это вполне устраивает.
– Годится, - кивнул Волжанин, - тогда - вот твоя порцайка.
– Спасибо, - сказал Знахарь, принимая мензурку, - так, значит, за всякое?
– Совершенно
– Ну… - протянул Знахарь, - иногда это всякое бывает таким, что не дай бог!
– Совершенно верно, - повторил Волжанин, - но это закон жизни. Хорошее всякое не бывает без плохого всякого. И тут уж никуда не денешься.
– Диалектика, мать ее, - Знахарь опрокинул коньяк в рот.
– Она самая, голубушка, - кивнул Волжанин и тоже принял на грудь.
Закурив, он откинулся на подголовник и задумчиво сказал:
– Моисею на горе Синай были выданы под расписку три скрижали. Так он, старый идиот, одну из них разбил. И, понятное дело, утаил этот позорный факт от своего народа. А на третьей скрижали, в числе пяти заповедей…
– А почему пяти?
– удивился Знахарь.
– Как почему, - удивился Волжанин в ответ, - ведь Моисей принес две скрижали?
– Вроде две… - неуверенно сказал Знахарь.
– Две, точно две, - Волжанин махнул рукой, - а заповедей - десять. Значит - по пять на каждой. Из этого делаем допущение, что на третьей было тоже пять. Логично?
– Логично, - согласился Знахарь.
– Вот. Так на третьей в числе еще пяти была заповедь «Не бойся».
– А может быть еще - «Не верь» и «Не проси»?
– Знахарь криво и недобро усмехнулся.
Волжанин внимательно посмотрел на него и серьезно ответил:
– Нет. Таких не было. Можешь мне поверить. И не надо путать Божий дар с уголовной яичницей.
– А почему бы и не попутать?
– сварливо поинтересовался Знахарь, - ведь ваша радиостанция и воровские песни передает, так что для вас должно быть все едино.
– Ты, Майкл, это брось. Вижу, что обостряешь, и прошу - не надо. А насчет нашего радио… Так у нас есть разные песни - и бардовские, и авторские, и народные. Есть у нас и воровские, так ведь они тоже народные, воры тоже часть нашего народа, и немалая, между прочим! Так что игнорировать их музыкальные симпатии было бы непростительной оплошностью. А у воров ведь тоже душа есть - разве не так?
– Есть, - неохотно согласился Знахарь, - да только знаю я, какая у них душа.
– Интересно, откуда?
– прищурился Волжанин.
– Неважно, - отрезал Знахарь.
– Ну, неважно, так и неважно, - покладисто согласился Волжанин, - только не забывай, что уголовники не сами себе такую судьбу выбирали. И, поверь мне, есть у них и чувства и мечты.
Знахарю не хотелось говорить на эту тему, поэтому он кивнул и сказал:
– Так что там насчет разбитой скрижали?