Отшельник
Шрифт:
Никаких гостиниц, никаких цивильных мест - на хрен все это. Из аэропорта, наняв за сто долларов старый «мерседес», я отправился в город, и водила провез меня по всем нужным магазинам. В результате на заднем сиденье его колымаги образовался вместительный рюкзак, набитый под завязку.
Потом шофер отвез меня в речной порт и, получив двадцатку сверху, отвалил.
Я выбрал из множества частных посудин самую быструю, - во всяком случае два больших черных «меркурия»
Катер, к которому я подошел, был белого цвета и назывался «Ништяк».
У хозяина, молодого парня с переломанным носом и изуродованными ушами, длинные черные волосы были заплетены в косичку, и эта оригинальная прическа в сочетании с явной примесью азиатской крови в облике придавала ему почти самурайскую свирепость. Он развалился на просторном баке своего «Ништяка» и, закрыв глаза, курил подозрительно длинную папиросу.
Скинув рюкзак на дощатый настил пристани, я достал сигареты и кашлянул. Парень лениво открыл глаза и посмотрел в мою сторону.
Наверное, я не заинтересовал его ни с какого боку, потому что он снова закрыл глаза и глубоко затянулся. До меня донеслось потрескивание, с которым огонек пополз по куреву, и я понял, что в какой-то степени поломал владельцу «Ништяка» кайф.
Парнишка курил косяк.
Я уселся на облупленный деревянный кнехт, торчавший из пристани, и, тоже закурив, стал терпеливо дожидаться окончания процедуры.
Наконец курильщик покончил с косяком. Отбросив окурок ловким щелчком, он вопросительно посмотрел на меня - дескать, ты еще здесь? Ну, давай, говори, что тебе нужно.
При этом было видно, что его «зацепило», и теперь он был готов с удовольствием побеседовать на какую угодно тему.
Я предпочитал тему речных перевозок и поэтому спросил:
– А твой «Ништяк» быстро ходит?
– Тебе в километрах или в узлах?
– поинтересовался речной самурай и сел попрямее.
– Ну, я человек сухопутный, так что в километрах, - ответил я.
Этот парень определенно начал мне нравиться, и я подумал, что, скорее всего, не ошибся в выборе посудины.
– Если в километрах… Сотня устроит?
– Устроит, - кивнул я, - а тебя сотня устроит?
– Сотня чего и за что?
– лениво поинтересовался самурай.
– Сотня баксов.
– Ага… - неопределенно отозвался он, - а за что?
– Отвези меня отсюда километров за сто. В какое-нибудь
– И баксов сто, и километров сто, и скорость сто… - задумчиво ответил он, - кругом сто!
Он засмеялся и вдруг лениво сказал:
– Нет, не устроит.
И снова развалился, уронив голову на свернутый валиком ватник.
Я удивился и спросил:
– А сколько устроит?
– Триста.
Теперь засмеялся я:
– Пятьсот в оба конца. И ни в чем себе не отказывай.
– А я и так не отказываю, - ответил он, - ладно, годится.
Я встал и, подняв рюкзак с настила, швырнул его в катер.
– Что, прямо сейчас поедем?
– спросил самурай, поднимаясь на ноги.
– Прямо сейчас, - ответил я и спрыгнул вслед за рюкзаком.
– Ну, сейчас так сейчас, - сказал парень, проходя к маленькому штурвалу, установленному на задней стенке невысокой надстройки.
– Меня Мишей зовут, - представился я, помня, что я до сих пор американец Майкл Боткин.
– А меня - Тимуром, - ответил капитан, протягивая мне руку.
– Слушай, Тимур, - я внимательно посмотрел на него, - а у тебя еще курнуть есть? Посмотрел я на тебя, и что-то мне захотелось вспомнить молодые годы.
– Не спеши, - ответил Тимур, - давай отойдем на пару километров.
И он нажал на кнопку пуска.
Оба «меркурия» глухо заворчали и забулькали, а Тимур сказал:
– Садись в кресло. На скорости лучше сидеть, чем стоять.
– А лежать лучше, чем сидеть, - усмехнулся я, вспомнив поговорку.
– Не скажи, - возразил Тимур, - если ты уляжешься тут на полной скорости, то из тебя всю душонку вытрясет.
– Молчу, - ответил я и забрался в одно из двух высоких кресел, закрепленных за надстройкой.
Второе, пилотское, кресло занял Тимур.
Повернувшись ко мне, он выразительно пошевелил бровями и сказал:
– Деньги утром, стулья вечером.
– А… - спохватился я, - извини.
Вынув из кармана бумажник, я дал Тимуру двести долларов и сказал: