Отшельник
Шрифт:
– По переписке есть. Только все белыми нитками шито… Вариантов подстав много – я бы не стал даже внимания обращать. Век цифровых технологий, мать их так.
Сам не верил в то, что говорю. Понимал, что звучит глупо и жалко. Словно корчащемуся от боли на смертном одре человеку рассказать, как здорово ему предстоит провести отпуск в горах. Только Максу нужно было сейчас это услышать. Как глоток воздуха получить, чистого, среди всего этого смрада из подлости и ненависти. Он, как и я, хватался за эту возможность верить, вгрызался зубами, затыкая пасть разочарованию, которое истекало слюной в предчувствии скорой трапезы. Пусть это станет отсрочкой. Пусть
ГЛАВА 32
Меня разбудило размеренное покачивание и ощущение движения. В голове сильно шумело. Так сильно, что подташнивало и сводило желудок. Вскочила настолько резко, что от боли потемнело перед глазами. В ужасе оглядываясь по сторонам, дернулась и поняла, что руки связаны. Затянуты так, что веревка впивается до костей. Паника обрушилась мгновенно, мешая дышать. Глаза лихорадочно осматривали помещение. Изо всех сил старалась понять, где я. Но так и не смогла, потому что вокруг тьма непроглядная, глаза должны к ней привыкнуть сначала, а их режет от боли в висках. Еще раз дернула руками и застонала от бессилия… а потом с ужасом услышала, как застонал еще кто-то. Надрывно, со всхлипом, и дышать стало нечем. По спине покатился пот градом.
Тихо… тихо. Надо дышать. Считать и дышать. Это когда-то помогало. Иначе паника сведет с ума. Я больше всего боялась именно этих удушливых приступов безысходности.
Просто дышать и думать, вспоминать. Последнее, что я помню, это как зашла в примерочную. Вот здесь надо сосредоточиться. Именно здесь что-то произошло.
Каждое свое движение вспоминать по секундам. Все, что может помочь понять. Я тогда сняла верхнюю одежду и повесила на вешалку, потом сняла сапоги, начала расстегивать кофту. Смотрела в зеркало… Боже! Как болит голова. Теперь я слышала стоны отовсюду. Я здесь не одна. Нас как минимум человек пять. Женщин.
Зеркало… В примерочной. Прямоугольное, во весь рост. Кто-то отодвинул шторку, и я увидела лицо. Расплывчато очень, а потом меня схватили за шею и что-то прижали ко рту. Что-то с резким запахом. Перед глазами вспыхнула яркая вспышка, и от боли в висках я согнулась пополам.
Значит, меня выкрали и куда-то везут. Не только меня, судя по звукам.
Я снова дернула руками – точно веревка, не цепь. Но очень короткая, и руки связаны сзади. Глаза постепенно привыкли ко мраку, и теперь я выхватывала взглядом какие-то трубы, мешки, картонные коробки. Похоже на склад. Но если я чувствую колебания… то мы движемся. Шума колес нет, сигналов машин тоже. Не самолет однозначно. Мы плывем. Да. Вот оно, это покачивание. Монотонное. Паника снова начала подбираться к затылку. Меня похитили и куда-то везут, вместе с такими же, как я. Где, черт бы всех побрал?
– Эй! Где мы?! – крикнула в темноту и прислушалась.
Мне не отвечали, кто-то копошился и плакал неподалеку, а я снова дернула руками, понимая, что они привязаны к чему-то. Скорее всего, к одной из труб.
Я опять закричала, и вдруг кто-то мне крикнул в ответ:
– Заткнись. Хватит орать. И так голова болит. Нахватают шавок для количества.
– Где мы? Куда и кто нас везет? – не унималась я. Звук голосов немного успокаивал. Так всегда бывает, когда понимаешь, что в дерьмо вляпался не один.
– А то ты не знаешь, где мы? На корабле. В трюме сидим. Границу пересекаем. Потом нас развяжут и наверх поднимут.
– Каком корабле?! Что за бред. Куда наверх?
Я понимала,
– Свет, она из нежданчиков. Которых, скорее всего, для количества отлавливают перед самым отплытием.
– Да мне пофиг, кто она. Пусть не орет. А то, когда эти придут, и ей, и нам достанется.
Я снова всматривалась в темноту и теперь уже различала силуэты людей. Женщин. Теперь я видела, что нас человек двадцать.
– Кто отлавливает? – спросила я. Ответа не последовало.
– Кто, мать вашу, отлавливает? Я сейчас такой ор подниму, что у вас уши позакладывает!
– Кто-кто… Наши хозяева. В Стамбул везут. Торги прям здесь проведут. Вот выйдем в нейтральные воды, и нас наверх поднимут. Продадут, как скот, разным извращенцам, и будет нам счастье работать за границей, бл***ь. Ты разве не за этим сюда попала? Только работать дырками будешь.
Она истерически засмеялась, а меня передернуло.
– Какие торги, к черту? Что за… - паника не отступала, и я начала задыхаться, - какие торги? Я не какая-то там шалава. Я сестра и жена довольно влиятельных людей. Что за бред?
Кто-то из пленниц опять расхохотался, а та, что велела мне заткнуться, продолжила:
– Успокойся, им всем наплевать, кто ты такая. Если ты попала к Мехмету, с этого момента ты – рабыня, никто, пустое место. С тобой можно поступать, как угодно хозяину или работорговцу. Они могут тебя насиловать, бить, продать или даже убить. Ты теперь собственность Мехмета. И поверь, если ты здесь, то искать тебя уже никто не будет, а если и будут, то никогда не найдут. Сегодня тебя купит один из этих… наверху, и ты станешь собственностью, вещью без имени, без прав. Если тебе очень повезет, то ты понравишься своему хозяину и получишь привилегии, а если нет – то гнить тебе в дешевых борделях, пропуская через себя человек по тридцать в сутки.
Я начала дышать шумно, со свистом, чувствуя, как пот затекает в глаза и уши, глядя в темноту расширенными от ужаса глазами. Мне начало казаться, что это какой-то кошмар. Я просто сплю и скоро проснусь. Или чья-то шутка, розыгрыш, изощренное издевательство. Они просто не знают, кто я, и когда поймут, меня отпустят. Вернут обратно… Я закричала, начала дергать веревки, пытаясь оборвать их.
– Меня будут искать! Я не какая-то там шлюха! Меня найдут. Слышите! Меня уже ищут!
– Мы-то тебя хорошо слышим. А толку? Да и им насрать. Нет тут случайностей, крикливая ты наша, все продумано до мелочей. И все знают, и кто ты, и откуда. Поэтому заткнись и не ори. Вот придут за нами - им поорешь. Почки отобьют, в рот оттрахают - и заткнешься сама. Такие долго не живут, поняла?
Ничего я не поняла, согнулась пополам, упираясь лбом в грязный пол, воняющий рыбой и тухлятиной.
– Силы береги. Не дергайся. Никто не знает, как на торгах пойдет. Иногда они трахают прямо там. Ломают дальше. Пускают по кругу. А потом забьют как животное. Покорные только выигрывают. Потом подумаешь, что дальше делать, а сейчас умнее будь. Им не нужны проблемы. Тебя сольют сразу же. Таких не покупают, и тогда тебя ждёт ад.
Голос женщины доносился словно сквозь вату… а я, кажется, начала понимать, что происходит. Это сделано специально. Это как-то связано с Максимом и Андреем. Это их враги. И да, все не случайно. За мной ведь следили, иначе как бы меня увезли прямо из торгового центра.