Отсроченный шанс, или Подарок из прошлой жизни
Шрифт:
– Что? – перебила его Алиса, усмехнувшись. – Что успеть? Пробежаться до дома, быстренько укокошить неизвестного мне человека у дверей собственной квартиры, вернуться бегом назад и тихо-мирно продолжить дальнейшее общение с коллегами?
– Всякое бывает, – уклончиво заметил майор и пояснил: – Достаточно часто преступниками бывают именно те, кто первым сообщил об убийстве.
Алиса вспомнила вдруг, как зовут следователя: Петр Федорович, вот как! Чем и не преминула воспользоваться.
– Счастлива вас разочаровать, Петр Федорович, но из-за стола я не отлучалась даже в туалет,
– Проверим, – пообещал следователь.
И протянул ей протокол опроса, указав:
– Вот здесь и здесь напишите: «С моих слов записано верно» – и распишитесь.
Вдумчиво и без спешки Алиса прочитала протокол, написала нужную фразу и оставила свой автограф.
– Из города не уезжайте, – перед выходом из квартиры напутствовал Гринец Алису.
– Что значит – не уезжайте? – холодно поинтересовалась та. – Я, кажется, не давала подписки о невыезде?
– Нет, не давали, – скривился майор. – Это просьба и рекомендация. Пока вы проходите по делу как свидетель, то можете понадобиться следствию в любой момент.
– Я, может, и могу понадобиться следствию, которое без меня, понятное дело, не разберется с убийством гражданина, – разозлилась, устала и оттого язвила Алиса, – только у меня, как и у следственных органов, имеется своя ответственная работа, по надобностям которой мне необходимо покидать столицу. Например, через две недели состоится научный форум в Питере, где я обязательно должна присутствовать. Так что пока я не дала письменного обещания не выезжать из Москвы, выезжать из нее я буду непременно.
– С обязательным уведомлением следователя о своем отъезде и месте проживания вне Москвы, – явно разозлился на ее отповедь Гринец, да и вообще не нравилась ему эта въедливая девица.
– Не премину, – пообещала неласково Алиса.
А потом пришла уборщица, что мыла подъезды их дома, сама пришла, узнав о происшествии. Новость, понятное дело, разлетелась чуть ли не по всему району горячей молнией, и те самые соседи, которых было не видно, не слышно, когда они требовались, потянулись целыми делегациями поглазеть на труп и выспросить детали с горящими от любопытства глазами. Заразы. Так вот, кто-то из соседей и сообщил уборщице, та и прибежала, и сразу же предложила Алисе свою помощь, за что ей великое спасибо. Вдвоем они полтора часа отдраивали и оттирали эту зверскую лужу, замотав шарфами нос-рот, подавляя рвотные рефлексы.
Соседи же мгновенно рассосались по своим норам-квартирам, как только Алиса с Гульнарой взялись мыть, добровольцев им в помощь как-то не нашлось.
Алиса мыла, скребла, засыпала какой-то химией злополучное пятно и снова мыла и думала тревожно: а ведь этот следователь клонит к тому, чтобы свалить убийство на нее. Чуть ли не прямым текстом об этом говорит. Она понятия не имеет, насколько надо быть тупым и не владеть хотя бы зачатками логики, чтобы пытаться найти доказательства и факты там, где их и близко нет и быть не может. Но ведь ей не раз приходилось слышать о случаях, когда неповинных людей обвиняли черт-те в чем и… как это называется? Вешали на них дело. Вот как это называется.
И что-то как-то ей эта мысль сильно не
А чем Алиса не подходящая и хорошая раскрываемость?
Быстро мысленно пройдясь по фактам и возможным вариантам их разной трактовки, Алиса почувствовала легкий холодок, пробежавший по спине. Если задаться целью сделать из нее обвиняемую…
Твой же палеозой, как говаривал один бригадир буровиков, когда бур тяжело шел через породу! Так! Ей срочно нужно посоветоваться со специалистами в этой области. Ей нужна помощь и подсказка, как действовать и что предпринять, если все-таки на нее что-то начнут «вешать и шить», и лучше узнать это заранее, чем после того, как ей предъявят обвинение.
Алиса схватила смартфон, открыла записную книжку и принялась листать, пытаясь вспомнить, у кого из друзей и родственников есть связи в полиции. И вдруг вспомнила: так у Лильки же Любавиной папаня!
Торопясь, набрала в поиске первые буквы фамилии бывшей одноклассницы и вдруг зависла от неожиданно пришедшей в голову мысли.
Острой, яркой мысли, ворвавшейся в аналитический процесс по ассоциации с Лилькой, настоль неожиданной, что ее требовалось обдумать.
Алиса посидела замершим, настороженным сурикатом, судорожно-торопливо гоняя эту самую мысль туда-сюда, и вдруг сорвалась с места – собираться-одеваться!
– Денис, открывай! – Алиса нажимала на звонок, одновременно стуча в его дверь. – Открывай, я знаю, что ты дома, я видела свет в твоих окнах!
Открывать он не спешил, и Алиса все продолжала звонить и звонить.
– Ёлкина! – прогремев замком, резким рывком распахнул наконец дверь раздраженный до невозможности Кедров. – Ты с ума сошла, что ты звонишь и тарабанишь?
– Мне срочно нужна твоя помощь! – объяснила, с ее точки зрения, весьма доходчиво и обстоятельно свое поведение Алиса.
И предприняла попытку незамедлительно проникнуть в его жилище, шагнув вперед, вернее, попробовала шагнуть. Хозяин нежданную гостью в свои палаты не приглашал и с места не сдвинулся, отчего Алиса с ходу уперлась грудью в его торс.
– Ёлкина, ты в меня своим фюзеляжем не тыкай, я занят, гостей не жду и не принимаю, – проворчал недовольно Кедров, не сдвигаясь с места.
– Денис, сейчас точно не тот момент, чтобы проявлять сарказм и демонстрировать чувство юмора. – Отступив на шаг, Алиса посмотрела на него недовольно-сосредоточенно и повторила причину своего прихода: – Мне очень нужен твой совет и помощь.
Денис работал над одной симпатичной программкой, немного для души, ну и для дела, разумеется, куда ж от него денешься, когда услышал непонятный, какой-то заполошный звонок в дверь. Матернувшись про себя от необходимости отрываться от увлекательного занятия, откровенно недоумевая, какого, собственно, и кого там могло принести, поразмышлял недолго: а может, на хрен, не открывать, не дождутся и «отсохнут» сами, сообразив, что бесполезно звонить, никто не пустит?