Отстающая
Шрифт:
— Сидишь, мечтаешь? Уроки сделал? — устало спросил Русе, входя в гостиную.
Лицо учителя было бледным и осунувшимся. Мои мечты тебе и не снились.
— Сделал, — солгал Рамси, честно посмотрев отцу в глаза. — Ты сегодня долго.
— Младшие классы все нервы вымотали. Гиперактивные дети.
Эрекция начала спадать, и парень порадовался этому. Не хватало, чтобы он увидел. Хлопот не оберёшься. Русе сел на диван, зажмурился на секунду, прижав пальцы к переносице, и мельком взглянул на сына.
— Ты что-нибудь ел?
— Да, суп разогревал. Я сардельки приготовил, будешь?
— Позже, отдохну немного. Хочется посидеть в тишине. Если ты никуда не собираешься сегодня, протри полы наверху, у меня руки не доходят, а убраться надо.
— Нет проблем, папа.
Он встал, поспешно повернулся к отцу спиной, и вышел из гостиной. Сука увязалась было за ним, но сообразив, что играть с ней Рамси не собирается, обиженно отстала. Парень поднялся наверх, набрал воды в ведро, вооружился шваброй и тряпкой, и остановился
Мирцелла. Золотоволосая сучка волновала его несравненно больше, чем Маргери. Та экспериментальная смесь, которой его снабдил Варго, заставляла её часами не отрываться от члена, и обладатель оного был неважен. Парень весело оскалился, вспомнив, как с девчонкой развлекались пятеро здоровенных лбов, а она лепетала, как ей хорошо, уставившись куда-то в сторону помутневшими глазами. Золло снимал, а Болтон стоял и наблюдал за действом. В тот день Хоут выдал ему его долю, и эта сумма была в три раза больше зарплаты Русе за год. Заказчик хотел именно Мирцеллу и именно такой, как на видео. Развратной шлюшкой. Все они шлюшки, только не у всех есть возможность шлюховать. Он примерно догадывался о личности заказчика, но предусмотрительно помалкивал. Малейший намёк на правду мог стоить ему жизни. Тем более, что мне начхать, кто дрочит на эту девку. Жаль, что её нельзя использовать до конца…
В первом увиденном Рамси ролике девушка тоже была блондинкой. Её нагнули в туалете, и сперва она получала удовольствие, судя по реакции на действия партнёров. Зато когда один из мужчин вытащил нож, она перепугалась, пыталась вырваться, но второй держал её крепко. Парень пожалел, что видео без звука, сказал об этом Варго. Тот пожал плечами и кивнул на экран. Болтон посмотрел снова и был захвачен происходящим. Девушку резали наживую, её рот распахнулся в беззвучном крике, по грудям стекала кровь и капала вниз, пятная кафель ярко-алым. Узкая лента кожи свисала со спины, как диковинная змея, разрез в боку углубили специально, чтобы можно было… Войти, естественно. Теперь она уже не выглядела красивой, скорее, походила на марионетку с обрезанными верёвочками, но в измазанном кровью лице ему всё равно виделось нечто привлекательное. Сучье. Оператор нарочно взял личико крупным планом, и Рамси чуть не кончил, разглядев выражение её глаз, в которых не осталось ничего человеческого, лишь боль бессловесного существа, очутившегося в руках мучителей… Под конец истерзанная девушка безвольно валялась на полу в луже крови, бессознательно подтягивала колени к груди, защищаясь от пинков. Парня удивило, что она вообще в состоянии двигаться после того, что с ней сделали. Человек — самая живучая тварь на планете. Топор аккуратно опустился на шею, тело дрогнуло, алая жидкость толчками вытекала из оборванной артерии. Мужчина с ножом поднял отрубленную голову за волосы и ткнул ею в камеру, изображение смазалось и остановилось. Болтон улыбнулся, поворачиваясь к Хоуту.
— Они действительно убили её?
— Да, — проблеял тот. — Тебе понравилось?
— Безумно. Есть ещё что-то подобное?
— Есть, но немного. Сам понимаешь, с такими вещами нужно быть очень… Очень осторожным.
— И деньги немалые, верно?
Варго захихикал, тряся жидкой бородёнкой. Рамси с застывшей улыбкой смотрел на него, ожидая ответа. Неплохо бы и тебя порубить на куски.
— Бери выше, мальчик. Огромные деньги.
…А через несколько месяцев Хоут рассказал ему о заказе на Мирцеллу. Услышав перечень пожеланий заказчика, парень расхохотался, возразил. «Это невозможно, она же добропорядочная, никогда не захочет участвовать в таком». Но когда подельник озвучил сумму, которую сулили заплатить за ролик, Болтон подумал, что игра стоит свеч. Трудность поставленной задачи заставила его напрячь мозги, мобилизовать все силы в поисках решения. Заказчик торопил Варго с выполнением обещанного, и тот изворачивался, как мог, в свою очередь, изматывая Рамси постоянными звонками. В конце концов, парень начал огрызаться и дерзить. Он не терпел, когда на него давили. Будто так легко устранить дубину Клигана и обработать его тёлку, чтобы она была согласна на всё. Сроки поджимали, план возник стихийно, воплощать его тоже пришлось быстро, и мелкие огрехи продолжали тревожить Болтона. Я ведь практически уехал из этой сраной дыры! Осталось чуть-чуть подождать! Он со злостью швырнул тряпку в ведро. *баная жизнь!
***
Лотор открыл холодильник и в задумчивости обозрел полупустые полки. Вчерашние макароны наверняка превратились в кашу, он даже не стал заглядывать в кастрюлю, чтобы убедиться в этом. И так знал, что передержал. Внизу, в самом углу, валялся небольшой кусок копчёной колбасы. Брюн сомневался в её качестве, но всё же вытащил, напластал ножом и бросил на сковородку. Пахнет нормально. Надеюсь, не отравлюсь. Он подошёл к окну, открыл форточку, автоматически нашарил пачку и закурил. Людей было совсем мало, в основном школьники, спешащие на занятия. Мужчина увидел Сансу Старк с сумкой через плечо, по утрам она ходила одна, тот мальчишка
В итоге яичница подгорела, но не так сильно, чтобы её невозможно было есть. Он, как обычно, заправил салфетку за ворот рубашки и принялся за еду. Забавно. В неверном свете зимнего утра Санса показалась ему потрясающе похожей на Роз. Проститутку Лотор помнил очень хорошо, и то, что она сотворила — тоже. Петир нашёл её в квартале красных фонарей, отмыл, одел, заставил учиться. Брюн был против с того момента, когда познакомился с Роз, предостерегал его, чем это закончится. Чёрной неблагодарностью. Девки со дна настолько испорчены, что их уже не изменить. Однако Бейлиш ясно высказал своё «хочу», не оставив ему выхода. Смириться и оберегать его молча. Проститутка оказалась крепким орешком, не такой, как другие, что сходили с ума или сводили счёты с жизнью, она продержалась долго. Мужчина пытался намекнуть Петиру, что нельзя принудить человека смотреть на мир своими глазами, нельзя перекроить чужую психику таким образом, но друг не слушал. «Я скажу один раз, и больше мы не станем возвращаться к этой теме. Если я чего-то хочу — я это получаю. Всё». Лотор сообразил, что бесполезно напоминать о прошлых неудачах, пока друг горит идеей, и промолчал. Едва не угробив его этим.
…В тот день он чувствовал себя неспокойно, не мог сосредоточиться на работе, беспрестанно вскакивал, с досадой отодвигая прочь опостылевшие бумаги, и ходил по кабинету из конца в конец. Цифры рябили перед глазами, Брюн впервые в жизни ошибся в расчётах, разнервничался, бросил всё, и, отговорившись болезнью, поехал домой. Не к себе — у себя он, можно сказать, и не жил толком — к Петиру. Что-то случилось. Нехорошее. С ним. Мужчина боролся с собой, хотелось разогнаться до двухсот, чтобы мгновенно добраться до места. Рискни, как-нибудь отковыряют от асфальта. Дельная мысль отрезвила, но волнение только возрастало, и он с силой сжимал руль, словно это могло помочь. Красный сигнал, предупреждение об опасности, живо пылал в мозгу. Как на войне. Лотор вписался в поворот, затормозил на подъездной дорожке, вышел из машины и кинулся к двери, на ходу нащупывая ключи. Он успел вовремя. Роз направлялась к выходу с плотно набитой сумкой в руках. Завидев его, она остановилась, будто приросла к полу, её зрачки расширились от ужаса. Проститутка боялась Брюна. Все они меня боялись. Тонкие пальцы разжались, сумка упала, жемчужное ожерелье, недавно подаренное Роз Петиром, откатилось в сторону. Мерзкая девка.
— Далеко собралась?
Мужчина шагнул вперёд, она отшатнулась, её губы дрожали, складывались в жалкую нерешительную улыбку.
— Я ухожу, — прошептала Роз, цепляясь за стену, чтобы удержаться на ногах.
Ощущение угрозы сгустилось, окутало его, как облако, требуя поторопиться. Где Петир? Лотор схватил её за руку, дёрнул на себя и ударил по затылку. Девушка обмякла, потеряв сознание, он выпустил её, не озаботившись смягчить падение, перешагнул через тело и двинулся в гостиную. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда Брюн разглядел лежащего на полу окровавленного Бейлиша. Дыхания он не услышал. Она его убила? Мужчина упал на колени рядом, проверил пульс, нитевидный, редкий. Живой. Радоваться было рано, он набрал номер знакомого врача, выручавшего их и до этого, велел ему приехать. Теперь только ждать. Краем глаза Лотор заметил обагрённый кровью нож. Девка напала на него неожиданно. Дерьмо. Его охватило отчаяние и безмерный стыд за то, что не настоял на своём, за то, что не был возле друга, за то, что он хреновый солдат, если пустил врага в тыл и оставил без защиты самое дорогое, единственное, ради чего стоило жить. Брюн хотел бы облегчить страдания Петира, но рана была очень глубокой, и он боялся навредить ещё сильнее. Повезло, что он до сих пор жив. Как правило, от ранений в живот люди погибали быстро. Руки чесались прикончить Роз прямо сейчас, но Лотору казалось, что как только он отойдёт, Бейлиш умрёт сразу же, и мужчина продолжал стоять на коленях, стискивая похолодевшую руку раненого и бессвязно молясь несуществующему богу…
Неразговорчивый врач вручил ему список лекарств и ушёл, притворившись, что не видел валявшуюся в коридоре проститутку. Брюн с минуту смотрел на неё пустым взглядом, потом закинул на плечо и отнёс в подвал. Он устал и испереживался, но бдительности не ослабил, собрал всё, что могло послужить оружием, в мешок и вытащил наверх. Самое время запирать курятник, когда лиса уже сожрала кур. Мужчина тряхнул головой, закрыл тяжёлую дверь на ключ. Пусть хоть заорётся — никто не услышит. Он возвратился в гостиную, где Петир лежал на диване, умытый и чистый. Лотор наклонился к нему, осторожно поправил одеяло. Дыхание друга заметно выровнялось, стало глубже. Я поставлю тебя на ноги. Его не смущало то, что он должен будет выполнять обязанности сиделки при больном. Сам же виноват, не уследил. Брюн опустился в кресло и ненадолго закрыл глаза. Подремлю… Немножко.