Отступник на краю империи

Бадевский Ян

— Не перевариваю, — процедила обычно спокойная Регина.

— Лучше скажи, кто его переваривает, — хмыкнула Ева.

— А вон и его папочка, — Регина кивком указала в сторону группы взрослых аристократов, стоявших неподалёку. — Опасный тип.

Я вспомнил, что Род Барских культивирует ускорение метаболизма.

Регина что-то рассказывала по поводу жесточайшей военной дисциплины в имении Льва. Глава Рода всеми силами старается поставить владение клинками у сына на такой уровень, чтобы применять родовую способность на каждой дуэли не приходилось. А всё потому, что меты долго не живут. Частые ускорения изнашивают организм и приводят

к преждевременному старению.

Клинки клинками, но основным оружием Барских всегда считались интриги, деньги мощная гвардия. Род жил в Змеиных Кварталах, но имел также несколько загородных резиденций по всей губернии. Насколько я слышал, в составе гвардии Барских имелось даже соединение мехов.

— Герои, — поморщился Брем. — Их предки отличились в период войн с Халифатом.

Я покосился на Джан.

По лицу девушки пробежала тень.

Глава Рода Барских выглядел крепким и подтянутым, но его лоб избороздили морщины, а голова была полностью седой. Как и окладистая хипстерская бородища в стиле Эрика Бандхольда. В сочетании с могучими плечами и волчьим взглядом создавался образ эдакого викинга, разучившегося удивляться чему-либо. Когда Лев вырастет, то унаследует некоторые черты своего отца. Без вариантов.

— Барский, — Джан попробовала слово на вкус. — Наши предки сражались под Бухарестом.

Чтобы не развивать неприятную тему, Регина сообщила:

— У них есть право набирать собственную бригаду мехов в случае войны. Кроме того, Артур Олегович занимается обучением командиров наступательного ядра. Все передовые разработки проходят через него.

Логично.

Не можешь победить противника без применения Дара — оденься в стальную броню. Пилотирование механикуса, безусловно, уравнивает шансы на поле боя. Даже в том случае, когда воюешь с бесами и прыгунами.

— Ты забыла сказать, — вмешался Аракчеев, — что Артур Барский в составе взвода из десяти «вепрей» удерживал Понтикус, когда на него напали превосходящие силы Евроблока. Трое суток удерживал, дожидаясь подкрепления. Именно благодаря ему колония наша.

— Не Евроблока, а вольных ландскнехтов, — поправила подошедшая к нам Маро Кобалия. — Кто за ними стоял, вообще непонятно.

— Северный Пакт, кто же ещё, — буркнул Брем.

Маро умеет подкрадываться незаметно.

Бессмертная выбрала для сегодняшней ночи длинное чёрное платье с блёстками. Длинные облегающие рукава, строгость и аскетизм. Вырезы на спине и бедре, полностью закрытая грудь. Высокие каблуки, без них никуда. Распущенные прямые волосы. Ничего лишнего. Из украшений — бархатная полоска чокера с вкраплениями драгоценных камней.

— Вы как сама ночь, госпожа Кобалия, — Брем поклонился и поцеловал руку Маро.

— Целая Галактика, — присоединился к товарищу Аракчеев.

— Полно вам, — губы Маро тронула едва заметная улыбка. Выверенная, словно лабиринт Осиной фабрики. — Всего лишь старое платье. Сто лет не носила ничего подобного.

Фраза из уст бессмертной прозвучала двусмысленно.

Я отметил про себя, что ребята были осведомлены о том, кто такая Маро. И относились к этой женщине настороженно, если не больше. С некоторой опаской. Будто и не очаровательная молодая девушка рядом стоит, а кобра, способная молниеносно атаковать и отправить на тот свет кого угодно за считанные секунды. Что было недалеко от истины.

По лицу Джан пробежала тень.

Когда я представил девушек друг другу, морфистка поинтересовалась:

—

А где ваша пара? Вы одна на балу?

Этикет предписывал общаться между собой на «вы»

— Действительно, — спохватилась Регина. — Правила…

Улыбка Маро показала, что она думает о правилах.

— Мне сто пятьдесят один год, — размеренно произнесла Кобалия. — И я не планирую заключать династический брак. Уводить чьих-то мужей тоже не собираюсь. Меня не очень-то интересуют смертные. Без обид.

Повеяло от этих слов таким холодом, что даже Брема проняло.

— И вам разрешили? — удивился Аракчеев.

— У меня особый статус, — рассмеялась Маро. — Я, можно сказать, вне категорий. Да, я получила персональное разрешение от князя, если вы об этом, граф.

С каждым словом мечницы Джан хмурилась всё больше и больше.

К счастью, церемониймейстер объявил об открытии бального зала. Музыка заиграла громче, и гости, которых уже выстраивали в нужном порядке хореографы, начали втягиваться в распахнутые двери. Голос из микрофона объявил о том, что Хозяева вечера — князь Николай Филиппович Трубецкой и княгиня Варвара Игнатьевна Трубецкая. Дальше началось перечисление титулов. После этого голос начал объявлять прибывших, а те, в свою очередь, подходили к главной паре, выражали своё восхищение и удалялись, занимая предписанные регламентом места. Первыми шли главы старейших Родов со своими жёнами, затем аристократы со статусами попроще. Мы с Джан попали в залу в числе последних.

Распорядитель представил меня как «Сергея Иванова, учащегося гимназии Эфы», а вот у Джан оказался километровый список регалий. Ну, пусть и не километровый, но я неожиданно для себя понял, насколько именита моя подруга даже по меркам РИ.

Князя Трубецкого я видел и раньше.

В телерепортажах и на первых полосах газет.

Убелённый сединами мужчина, который вместо фрака носил полувоенный френч, символизирующий боевое лидерство. Князь носил бороду, перехваченную на старинный скандинавский манер платиновыми кольцами. У пояса главы Дома красовались ножны меча, украшенные серебряными накладками и драгоценными камнями. Что касается княгини, то она была моложе, чем я ожидал. Женщина лет тридцати, высокая и стройная, с горделивой осанкой и ласковым, но немного снисходительным выражением на лице. А ещё в глазах светлейшей княгини читалась откровенная скука.

Есть подозрение, что платье Трубецкой стоило как целый автопарк моих «Бореев».

— Чувствуйте себя как дома, юноша, — князь пожал мне руку и одарил дружелюбной улыбкой.

Княжна добавила:

— Очень многие выпускники гимназии со временем перебираются в наши кварталы. Надеюсь, и у вас получится, господин Иванов.

— Слишком большая честь для ничтожного простолюдина, — изображаю Саму Скромность.

— Джан Курт, — вдруг произнесла Варвара Игнатьевна. — Редкая фамилия в наших краях.

— Я из Халифата, — тихо ответила морфистка.

— Курты? — брови Трубецкого удивлённо поползли вверх. — Помню-помню. Доблестные и серьёзные противники. Не припоминаю, что вы культивируете, но в битве за Бейрут…

— Оставь, дорогой, — Княгиня мягко перевела разговор в иное русло. — Нельзя уделять столько времени одной паре гостей. Кроме того, сейчас мы дружим с халифом, у нас много совместных проектов.

— И то правда, — согласился князь.

Распрощавшись с Хозяевами, мы поступили в распоряжение хореографа, который уже выстраивал людей для полонеза.