Отступник
Шрифт:
Четвертого мертвеца Василий нашел на полу у входа во внутренний подвал и едва расцепил окровавленные руки, стиснутые на полированной деревянной рукоятке ножа, торчащего из груди.
Василий вытащил нож и хотел было оставить его рядом с телом. Но что-то заставило его передумать. Что-то необъяснимое… Нож оставлял совершенно непонятное ощущение. Рукоятка привычно и удобно помещалась в ладони Василия. Его рука словно бы помнила о том, что если не он, то кто-то, заложивший в него свои ощущения, когда-то пользовался таким оружием. Не в силах расстаться с ножом, Василий расстегнул свой поясной чехол и втиснул находку туда рядом со своим охотничьим
Остальные ребята были живы, но шестеро находились в довольно тяжелом состоянии. Летающий диск надрезал одному лицо, заглубившись даже в носовой хрящ, а второму попал в шею, правда, сзади, поэтому рана была для жизни неопасна. Шестнадцатилетнему мальчишке, взятому на работу в усадьбу на лето, ампутировало кисть. Младший инструктор Смагин, пока его не увезли, бился в истерике, вцепившись в перебинтованную ногу. Кроме рассеченной до самой кости голени, у него была нехорошая колотая рана под ключицей, мало кровоточащая, но странно воспаленная. Василий сам перевязывал Смагина и удивлялся тому, как этот невозмутимый и сдержанный человек потерял всякое самообладание. Сильный молодой мужчина рыдал, как ребенок, повторяя, что для него все кончено. Василий пытался успокоить его, но тщетно: было совершенно очевидно, что даже если ногой парня займется самый искусный хирург, спортивной карьере Смагина наступил неминуемый конец. Еще у одного парнишки обнаружился перелом челюсти, а последним, кого не смогли привести в чувство, был совсем мальчишка с длинной светлой челкой. Бедняге пришелся по затылку слишком сильный удар, и хотя крови не было ни капли, Василий подозревал, что дело серьезное.
Отыскав среди относительно уцелевших того, кто был в наилучшей форме, Василий снарядил стоящий в гараже микроавтобус и отправил раненых в районную больницу почти сразу же после того, как смог оказать им первую помощь.
С трупами дело обстояло сложнее. Василий не придумал ничего лучше, как отволочь их в подвал, чтобы чужие люди, которые могли теперь нагрянуть в усадьбу, не сразу обнаружили их.
Полдюжины оставшихся с Василием парней были избиты, некоторые довольно сильно, но их жизни, да и здоровью ничего особенного не угрожало, поэтому Василий собрал всех в билльярдной и стал ждать Пряжкина.
Григорий привез с собой десяток инструкторов, но едва войдя в дом забыл обо всем…
Толстяк Пряжкин был просто потрясен и обескуражен тем, что обнаружил в усадьбе. То возбужденный до крайности, то совершенно убитый, он бегал вверхвниз по лестницам, заставляя Василия носиться вместе с ним и на ходу рассказывать подробности. А утаивать эти подробности было бессмысленно. Если бы Василий притворился, что не знает, кто именно ворвался в дом, местные ребята живо восполнили бы его пробелы в памяти.
Василий не ожидал от своего приятеля-садиста такого эмоционального всплеска. Но человек, своими руками сдирающий кожу с малолетних лешат, едва не плакал, обследуя своих людей. Василий был искренне поражен, увидев, как дрожат губы Пряжкина, когда он осматривал трупы, выложенные рядком в подвале. Все это было удивительно, но очевидно.
Закончив изучать мертвецов, Пряжкин направился в билльярдную, где его ждали битые и небитые остатки воинства.
Несколько минут Григорий молча рассматривал своих людей, потом, очнувшись от оцепенения, захлопал себя по карманам в поисках сигарет.
Василий достал свою пачку, вынул зажигалку, подавая Пряжкину прикурить.
У Григория сильно тряслись руки, он едва вынул сигарету из пачки и чуть не уронил ее
Пряжкин глухо выругался и обвел взглядом всех присутствующих.
— Как самочувствие? Если кому-то нужен врач, немедленно скажите, отправлю в район… Минин, у тебя же нос сломан! Иди садись в джип, ребята отвезут тебя…
— Да не надо, Григорий, я лучше домой… — промямлил парнишка с опухшим багровым лицом.
— Хорошо, — кивнул Пряжкин. — Сейчас я скажу вам кое-что, а потом всех развезут по домам…
Он замолчал, отвернувшись к окну, поглощенный только сигаретой. Через некоторое время он обернулся и четко проговорил:
— Значит, так, ребята. Слушаем меня и думаем вместе со мной. Вы у меня не дураки и знаете, где работаете. Знаете, что власти нас всячески поддерживают и на многое закрывают глаза. Но у нас с вами есть четыре трупа, не говоря уж о серьезно раненых и о ваших сломаных носах… И этого нам с вами никто не простит, потому что подобных ошибок заведениям нашего уровня совершать не положено. Есть серьезный риск, что нашу лавочку закроют. В этом случае я могу сесть в тюрьму, а вы… Первым делом, вы наверняка потеряете эту работу… Это относится и к тем, кого я сегодня привез. И судите сами, насколько потеря этой работы страшна для вас.
Переждав немного и понаблюдав за реакцией ребят, Пряжкин удовлетворенно кивнул:
— Вижу, что вы меня понимаете. Поэтому я считаю нужным поступить так: сейчас те, кто серьезно пострадал, поедут домой. Тот, кто считает себя более менее здоровым, может добровольно остаться и помочь привести в порядок базу… А дальше вам придется сделать серьезный выбор. Пока вы, возможно, не отдаете себе отчет в том, чем это все может кончится. Но вы подписывали контракт и знаете, что всем без исключения пострадавшим будет выплачена страховка от фирмы, это в любом случае, даже в случае закрытия. Но… — Григорий напряженно вглядывался в угрюмые, искаженные болью гримасы пострадавших. — Каждый получит по дополнительной страховке лично от меня, и сумма эта будет немалая. А условие у меня одно: вся эта история не должна выплыть дальше Лешаниц. Конечно, нам не удасться скрыть все. Но я составлю правдоподобное объяснение, а вы вызубрите его. Если все это будет сочтено несчастным случаем, то заведение мы спасем. Главное, чтобы ни о леших, ни о том, что это житель Лешаниц устроил тут побоище, никто не узнал… Я понятно излагаю?
— Понятно, — буркнул Минин. — А этот подонок? Что, так ему все спустить?
— Это я беру на себя, — резко и уверенно заявил Пряжкин. — Он заплатит за смерть ребят и за ваши шишки. И поганцев я по ветру развею. Они много лет сллужили нам отличным расходным материалом, лучшего в нашем деле и желать было нельзя, но мы вынуждены пожертвовать таким удобством ради того, чтобы сохранить наш бизнес, наше дело, нашу безопасность, наконец… Или нас выбросят на свалку. И это еще в лучшем случае. А я думаю, что никто из вас не хочет идти работать к станку или торговать в ларьке…
Больше ни вопросов, ни возражений не поступило. Василий знал, что все ребята с некоторой опаской, но довольно уважительно относились к Пряжкину, понимая, что все здесь держалось на нем, на его контактах и связях, на его активности и ответственности…
— Поэтому отправляйтесь с Богом по домам и держите языки за зубами. Домашние спросят, говорите, что вас побили на тренировке… И о трупах и раненых пока никому ни слова! Вы вообще пока не в курсе событий и даже не слышали, что ночью на базе произошло что-то из ряда вон выходящее…