Отступники
Шрифт:
Груздь осознал свою ошибку, и вину свою, в общем-то, загладил, но Сантос едва сдерживался, чтобы не вломить ему по полной. Ему самому хотелось стать во главе заводских, и он очень жалел, что упустил блестящий, как ему казалось, шанс.
– Зачем кого-то напрягать, если Вика есть? Подъеду к ней, поговорю.
Сантос взял себя в руки. Не дело это, портить отношения с Груздем. Хотел он этого или нет, но от этого пацана сейчас зависело его положение в обществе. Он сам поставил себя высоко, и Груздь должен утвердить его на этом уровне. Может, он поставит его у руля слева от себя. Сам будет капитаном, а Сантос при нем – штурманом.
Глава 8
Побед без риска не бывает. А где риск, там и шампанское. Потом водка… А наутро пиво. После пива Сантосу полегчало. Но при этом потянуло на подвиги. К тому же он сам вызвался поговорить с Викой.
А Вика не идет, а пишет. Короткое красное платье на ней под белым пиджачком, чумовые сапоги на шпильке. Светлые волосы распущены, пышная грудь волнительно колышется на ходу – все норовит выскочить из декольте. Не столько красивая она, сколько сексуальная. Она шла к своей машине, к белому «Мерседесу». Пусть и не первой молодости машина, но смотрится так же эффектно, как и сама Вика.
Сантос перерезал ей путь. На губах у него презрительная ухмылка, руки в брюки, ноги на ширине плеч. Вика шарахнулась от него.
– Ну, здравствуй, шлюха!
– Кто шлюха?! – Девушка чуть не задохнулась от возмущения.
– Ты шлюха!
– Ну знаешь!..
– Знаю. То, что ты кинула меня, знаю… Ну да, Фрукт у нас центровой, а я зэк педальный, да?
– Он еще не был центровым, когда я ушла…
– Да, но я зэком был… И кто ты после этого?
– Давай не будем усложнять, – поморщилась Вика. Она оправилась от неожиданности, взяла себя в руки. И даже подбоченилась, глядя на парня.
– А кто усложняет? Это братва тебя шлюхой объявила, ко мне какие претензии?
– Какая братва? Ты что, обкурился?
– Да нет, пивка дернул. Тяжело с утра после вчерашнего праздника урожая. Фрукта с ветки сдернули. А ты не в курсе?
– Кто кого с ветки сдернул?.. Тебе что, проблемы нужны?
Сантос криво усмехнулся. Похоже, Вика не в курсе, что Вася уже не центровой, а пыль под ногами. Поэтому и пугает им. Дура она. И всегда была дурой.
Сантос познакомился с ней в девяносто втором. Вика тогда всерьез считала, что быть подругой бандита – это круче некуда. Она чуть не завизжала от восторга, когда узнала, чем он занимается. А потом его повязали, а она осталась ни с чем. Нет чтобы осознать свою глупость и переключиться на богатеньких бизнесменов, она вцепилась в Васю и ушла к нему. И не понимает, чем это может для нее закончиться. Это сейчас октябрьские успокоились, а раньше от них все что угодно могло прилететь. И Васю они могли опустить, и ее. Да и менты могли под пресс бросить… Вася уже никто, и у нее все еще впереди…
– Сгнил твой Фрукт. Вчера сход был, Васю твоего на свалку истории, а тебя шлюхой объявили…
– Не было такого! – Вика с озадаченным видом мотнула головой. – Врешь ты все!
– Васю конкретно опустили. Он теперь грязь из-под ногтей. Но за грязью следить надо. Чтобы не испачкаться… Короче, он к октябрьским переметнуться может или к ворам. Твоя задача – следить за ним, если вдруг какое-то движение, ты должна мне об этом сказать…
– Какое движение?
– А такое!
Сантос резко
– Ты теперь сама никто. И тебя любой из наших кончить может. И я могу. И кончу. Если с нами не будешь.
– Я… Я с вами…
– Вот и умница! – Сантос грубо схватил ее рукой за шею, стал наклонять к себе.
И она повелась на это движение, ноги у нее согнулись в коленях. Похоже, она готова была стать умницей прямо сейчас, на людях.
– И шлюха! – оттолкнув ее от себя, скривился он.
– Это правда? – чуть не плача, спросила девушка.
– То, что ты шлюха?
– Нет, что Васю опустили…
– А он тебе не говорил?
– Нет. Вчера пришел поздно. Пьяный. Сам не свой… Сегодня утром ушел.
– Куда?
– Я думала, к братве. Вид у него был такой…
– Какой?
– Как будто что-то случилось.
– Случилось. Вчера. А сегодня он к братве пошел. Фрукт у нас теперь на заводской барахолке быкует. Ларечников гоняет, – с презрительным видом усмехнулся Сантос. – Не веришь?.. Если не веришь, поехали, посмотришь!
Вика немного подумала и нерешительно направилась к своей машине. Сантос бесцеремонно забрал у нее ключи, сел за руль. Его «бэха» стояла неподалеку. Но эту машину одолжила ему Карина, и он должен был ее вернуть. Груздь обещал решить его проблему с транспортом, но разве он сам не способен позаботиться о себе?
– Клевая у тебя тачка, – сказал Сантос, прислушиваясь к шуму мотора.
Движок работал как часики, ход мягкий, тихий. Салон кожаный, чисто в нем, комфортно.
– Я не жалуюсь, – встревоженно глянула на парня Вика.
– Теперь у нас Груздь центровой. А я с ним. Мы с ним теперь вместе рулить будем. А Фрукт на инвентаризацию пойдет. Откуда у него эта тачка?
– Купил.
– Когда?
– Недавно.
– На какие бабки? Если Фрукт в общак руку засунул, тачку конфискуем. И тебя вместе с ней. Он на барахолке быковать будет, а тебя в сауну банщицей поставим. Будешь потрахаться подносить, – ухмыльнулся Сантос.
– Что ты такое говоришь? – Вика ласкающим движением провела пальцами по его предплечью.
Власть переменилась, и теперь она должна ублажать того, кто сверху. Она очень хорошо это понимает. Как всякая шлюха, понимает. А шлюхи для того и существуют, чтобы вытирать об них ноги.
– Мне хочешь подносить? – Сантос презрительно глянул на девушку.
– Если ты не будешь злым… – Ее рука легла ему на коленку.
Кровь ухнула в голову, откуда разгоряченной волной разлилась по телу.
– А ты сделаешь меня добрым?
– Я могу… – Ее рука нащупала пряжку его ремня.
– Кто у тебя дома?
– Никого.
– Поехали к тебе!
Сантос должен был воспользоваться этой шлюхой, причем в доме у Фрукта. В грубой и даже извращенной форме. Фрукт нагадил ему в душу, и он спросит с него через Вику.
– А ты не отберешь у меня машину? – вымученно улыбнулась девушка.
– Посмотрим на твое поведение.
Сантос задумался. Вика и собой хороша, и в постели с ней классно. Почему бы не оставить ее себе, как приправу к главному блюду, которое зовется Кариной? Он будет пользоваться ею как персональной шлюхой – без любви и прочих обязательств. Приехал, переспал и забыл до поры до времени.