Отступники
Шрифт:
Из-за этих похорон им пришлось задержаться в деревне ещё на день, но никто не роптал. За всё это время с лица Кории сошли все следы удушения, она остыла, и её кожа теперь напоминала лёд, будучи, помимо всего прочего, ещё и невероятно твёрдой. На кайме её губ, с которых исчезла синева, образовалась бурая корка, и ещё начали появляться едва заметные трупные пятна.
— Может, она тоже была от Жанетты, — отрешённо проговорила Элет, когда Джон забил последний гвоздь в крышке гроба. — Может, это Жанетта велела ей вызвать призраков…
— Думаю, это уже
Ему было жаль эту девушку, хотя он совсем ничего о ней не знал, ни словом с ней не обмолвился. И даже если она выполняла задание Жанетты, если она соврала Элет насчёт того, кем была… То тем более жаль. Она умерла не из-за Анны, а по вине этой проклятой ведьмы. Впрочем, возможно, Джон таким образом просто отказывался признавать, в первую очередь для себя самого, что его сестра, пусть даже после смерти, стала убийцей.
Когда они закопали Корию, как и посоветовал староста, за оградой кладбища, Элет вдруг спохватилась:
— Всё равно как-то нехорошо без отходной… Ты знаешь какие-нибудь молитвы?
Джон покачал головой — на большее не хватило сил. Он весь день занимался тяжёлым трудом: то копал могилу, то нёс гроб, то зарывал его, — и теперь не чувствовал ничего, кроме ужасной усталости. Поскорее бы вернуться в постель и просто забыть всё, что произошло сегодня. Весь этот холод, страх, всю эту боль и тоску. Забыть всё, кроме Анны, её взгляда, её слов… Её, наоборот, забывать ни в коем случае было нельзя.
Вообще-то, Джон, конечно, знал молитвы, но и их он на тот момент тоже забыл.
— Я тоже не знаю, но… — Элет замялась. — Я могу попробовать своими словами. Если Бог меня услышит, думаю, ему всё равно… — Она сложила руки, закрыла глаза, набрала в грудь побольше воздуха и произнесла: — Господь, прими в свои чертоги душу дочери твоей Кории, — рыжая ведьма могла солгать и касаемо своего имени, но Элет всё же произнесла его громко и уверенно, — отпусти ей грехи и пошли ей вечный покой. — Она открыла глаза. — Как-то так… Не знаю, правда, услышит ли Бог меня, а не священника, но я сделала всё, что могла.
Элет всегда была доброй. Слишком доброй для этого жестокого, неприветливого, лживого мира.
Из воспоминаний его грубо вырвал голос Кары.
— Я вчера на ночь ещё полистала ту книгу… — Ведьма поёжилась, вспоминая жуть, пережитую в лесном доме. — Там нет подробных описаний обряда закрытия Врат, но есть кое-какие заметки о том, что должен делать Ключ.
— И что же? — Джон попытался изобразить интерес.
— Книга говорит, что Врата выглядят как большая каменная арка, над которой никогда не светит солнце и извечно гремит гроза, — сообщила Кара, явно цитируя обнаруженный ею гримуар. — И Ключ должен как-то взаимодействовать с этой аркой, может, ты ударишь по ней мечом или вроде того… А я в этот момент прочитаю нужное заклинание. Его текста в книге нет, но я его помню. Жанетта постоянно держала в голове заклинания открытия и закрытия Врат и то и дело повторяла их шёпотом.
Джон кивнул.
Кара вдруг вздохнула как-то разочарованно.
— Пойдём, что ли, — сказала она, положив ладонь на его руку. — А то уже часов десять. Стоит поторопиться, если не хочешь больше ночевать у дороги.
Глава 6. Уникальный вид
— Ну вот, если бы мы ночью рискнули и проехали ещё пару часов, то точно бы к полуночи добрались до деревни, — заявила Кара, когда вдалеке показалась небольшая россыпь коричневых крыш с дымоходными трубами. — Или к часу ночи… — Она покрепче вцепилась в его пояс и поудобнее уселась в седле.
— Да? И кто бы нас так поздно пустил переночевать? — парировал Джон, чуть пришпоривая лошадь.
Хотелось побыстрее доехать до поселения, перебраться из седла в уютную постель и наконец-то отдохнуть, а ещё съесть что-нибудь горячее, выпить хорошего эля, помыться и побриться. Кара, впрочем, даже спустя три дня пути без остановок в деревнях и трактирах (потому что они им попросту не встречались) умудрялась выглядеть опрятно и хорошо пахнуть — травами и чуть горьковатым ладаном, — разве что волосы её выглядели чуть засаленными.
Где-то через полчаса, миновав пару километров дороги, что спускалась в обширную низину с небольшого пригорка, они добрались до деревни, в которой и собирались остановиться на ближайшую ночь. С запада деревню, подобно крепостной стене, ограждала широкая дорога, ведущая на север, к Конвею, а с востока вилось несколько тропинок в горы. За этим горным хребтом располагалась цепочка пограничных крепостей, а дальше уже шли владения королевства Фарелл.
Джон и Кара устроились в небольшом трактире, ожидая, что хотя бы этот день, плавно перетекающий в вечер, пройдёт спокойно.
И это было очень опрометчиво с их стороны.
Началось всё с людских пересудов в обеденном зале трактира. Пока Кара самозабвенно поглощала обжигающе горячую похлёбку, свежий хлеб и куриные отбивные, вновь потерявший аппетит Джон прислушивался к тому, о чём болтали посетители трактира. На самом деле он надеялся обнаружить здесь людей, играющих на деньги в кости или карты, но пока — безрезультатно. Впрочем, у него не было нужды «заработать» деньги игрой — он взял с собой достаточно, однако старые привычки всё же иногда давали о себе знать.
Джону удалось расслышать, как две немолодые женщины переговаривались с юной челядинкой — голоса их звучали тревожно, все они говорили чрезвычайно быстро, но он всё же кое-что понял.
— Снова пролетал, — заявила челядинка, прижимая к себе блестящий металлический поднос, будто щит. — Огромный такой, крылья всё небо закрыли…
— Ох, Божечки! — воскликнула одна из женщин, полная, румяная, хорошо и опрятно одетая, со множеством бус на шее. — Спаси, Господи, приземлится эта змеюка когда-нибудь…