Отступники

Агеев Алексей

На то что бы навести газовый хлыст и нажать спуск у наемника ушло всего секунда. Уродец, лишившись головы, просто опал вниз, обдав Евлампия своей кровью. Оставшиеся два уродца отреагировали на гибель своего собрата очень нервно. Они бросились в атаку, походя прорвав истончившийся строй легионеров.

И наемник спешно подхватил выпавшие сабли у убитого уродца. Они были значительно тяжелее привычных мечей и неприятно покалывали руки, но искать другое оружие, у Евлампия уже не было времени.

Легионеры, потерявшие к этому времени почти

половину своих товарищей, пораженные, смотрели, как босоногий священник в рясе с невероятным проворством схватился с налетевшими на него уродцами.

Драться против четырехруких Евлампий не привык. Лишь скорость его движений как-то смогла уровнять шансы. Достав одного в область шеи, наемник с удивлением понял, что сабля без труда вошла в плоть, нанеся уродцу смертельную рану.

В ответ справа вылетело два кинжальных выпада. От первого Евлампий уклонился, а вот второй удар пробил ему правое плечо. Биокомп буквально завибрировал на самой высокой ноте: «Опасность, опасность — не хватка энергии. Блокирую болевые ощущения».

Понимая, что проигрывает, Евлампий пренебрег раной и атаковал сам, вложив в свой рывок остатки своих сил. Он сместился вправо и атаковал уцелевшей рукой сбоку, лишая уродца возможности использовать все свои сабли. И вновь ему повезло. Сабля уродца прочертила глубокую борозду по ребрам, а его удар проткнул чужеродного визитера насквозь.

Боль затопила все сознание наемника. Биокомп что-то пытался сообщить ему, но сознание уже не воспринимало его сообщений. На последних каплях силы он прошептал, падая в руки подоспевших легионеров: «Хараг. Доставьте меня в Хараг…»

— Длань божья. Его руки вел Единый. Он святой, этот монах. — Гомон нарастал. Легионеры были откровенно поражены и возбуждены. В глубине души эти простые верующие люди были недовольны нынешней военной кампанией. Воевать против священного города, пусть и погрязшего в пороках — это отдавало кощунством.

И наглядный пример явления чуда, где безобидный монах, человек божий смог убить трех проклятых тварей, практически растерзавших целую сотню закаленных ветеранов, не мог не вызвать у них религиозного рвения.

Уцелевший в бойне сотник был опытным командиром. И ему не надо было оглядываться, что бы оценить ситуацию. Остатки сотни разделились. Почти три десятка легионеров окружили тяжелораненого священника и сейчас были готовы умереть за него. За то чудо, что было явленно им.

— Возьмите телегу и доставите святого человека в Хараг. — Обратился он к своим теперь уже бывшим подчиненным. — Остальным собрать убитых и раненых. Погрузить на телеги. Тварей сжечь. Шевелитесь!

Окно изображения за ненадобностью погасло. Мизан молчал, обдумывая увиденное.

Ди сама была впечатлена. Уделать трех кабиров, это достойный ответ на вопрос: «На что способен такой смертный».

— Я разрешаю тебе набрать отряд этих смертных. Они пригодятся нам. Слишком трудно перенести туда большой отряд воителей. — Изрек Мизан. Затем категоричным взмахом

руки распустил всю свою свиту. Настало время побыть одному и все хорошенько обдумать.

* * *

Спустя час после этой памятной схватки на стол Азару Компани легла докладная записка: «Место наблюдения — планета?9045/б-8/. Время наблюдения 13.40 по местному времени. Уровень энтропии был изменен до критических величин в отдельно взятом районе северного полушария центрального материка. Координаты прилагаются.

Для уточнения аномалии был осуществлен запуск беспилотного разведчика. Искин произвел облет местности и зафиксировал приборами визуального контроля пять неопознанных биологических объектов. Видеозапись к рапорту прилагаю».

Азар Компани недолго читал скупые строчки донесения. Чуть дольше он смотрел видеозапись. Затем он стер сообщение со своего многофункционального комплекса и активировал межгалактическую связь.

— Действуй. — Произнес он, дождавшись авторизации, и тут же оборвал связь.

Вечером этого же дня за много тысяч километров от метрополии в третьем космическом оборонительном рубеже, там, где находился знаменитый астероид-тюрьма «Клетка в черных скалах» от скоростного корвета, едва затормозившего после стремительного полета, отделился пассажирский челнок с весьма примечательным пассажиром на борту.

Это был целый обер-прокурор с труднопроизносимой фамилией Шербайоглы и очень запоминающимся именем Алмаз.

Сейчас обер-прокурор, не мигая, смотрел в одну точку, не обращая внимания на сильную болтанку пассажирского челнока. Ему безумно хотелось выпить, но делать этого было совершенно нельзя. На кону стояла не просто его жизнь. На кону стояло его все его будущее.

И сосредоточенно разглядывая не докрученный винт, в пластиковой обшивке челнока, Шербайоглы анализировал, как это могло случиться:

Перед глазами все стояла та злополучная картина — абсолютно невозмутимые агенты полиции, застегивающие ему на руках наручники.

— Вы обвиняетесь в неподобающем поведении: приставание, употреблении наркотиков, вождение в нетрезвом виде и совращении малолетних.

И это был далеко не полный список увлечений Шербайоглы. Как и все сильные мира сего он совершил непростительную ошибку — уверовал в собственную исключительность.

Его малолетняя спутница, которой едва исполнилось шестнадцать, тогда испуганно куталась в одеяла, не понимая, что происходит. А для обер-прокурора все уже стало ясно. Полицейская операция случайная или нет, теперь это не имело никакого значения, ставила крест на его карьере, как и на семейной жизни.

Но Шербайоглы повезло дважды. Первый раз, что задержание произошло ночью. Оттянув неизбежную встречу с дежурным судьей до утра. И второй раз, что служба безопасности давно искала выходы на людей причастных к федеральной службе исполнения и наказания.