Отступники

Мейер Марисса

– Что ж, может быть меня еще не забыли.

– Ой, да перестань, – Нова опустила в кружку чайный пакетик. – Ну разве можно тебя забыть?

Слабая улыбка тронула глянцевые губы Хани, по которым как раз ползла желтая оса.

– Я к тебе по другому делу, – Нова подняла кружку, от которой валил пар. – Ты не можешь мне одолжить денег?

Хани блестящими глазами уставилась на нее и вздохнула.

Чай уже почти остыл, когда Нова вышла от Хани и направилась к развилке туннелей. Она прошла мимо еще одной заброшенной платформы – оббитые грязные плитки на

стене сообщали, что это Блэкмирский вокзал – и остановилась, задумалась.

На платформе были установлены три цирковых шатра, небольших – детям по размеру и такой высоты, что в каждом из них едва можно было выпрямиться. Полосатые, когда-то кричаще-яркие, за долгие годы они выцвели, покрылись копотью и грязью. Все три шатра соединялись между собой с помощью изорванных в клочья откидных клапанов, к которым были подшиты лоскуты старых спальных мешков и простыней. В целом конструкция напоминала небольшой палаточный дворец. Однако самым поразительным было то, что вместо обычных флагов-вымпелов кто-то насадил на крышу каждого тента по кукольной голове. Черные кукольные глаза вперялись в каждого, кто осмеливался подойти.

Нова поставила свою кружку с чаем на платформу, потом вскарабкалась на нее сама. Приподняв клапан, она вошла в одну из палаток, обождала, пока глаза привыкнут к темноте и поморщилась: в нос ей ударил узнаваемый запах кукловода – Уинстон Прэтт никогда не было фанатом личной гигиены.

Стараясь не дышать, Нова перешагивала через сломанные заводные игрушки и коробочки с высохшими красками. Так она пробралась ко второму шатру, где обнаружилась детская деревянная кухонька, забитая посудой и едой – настоящей и пластмассовой.

Она рылась в игрушечном холодильнике и шкафчиках, пока не обнаружила пакет попкорна и шоколадку. Добычу она рассовала по карманам.

В ближайшее время Уинстон за этим не вернется.

Когда, наконец, Нова добралась до вагона Лероя и увидела в окне зажженный фонарь, чай был чуть теплым. Здесь в сырых туннелях все быстро остывало.

Нова постучала в боковую дверцу.

– Входите, но я ни за что не отвечаю, – послышалось знакомое приветствие.

Девушка приоткрыла стеклянную дверь, давным-давно закрашенную черной краской, и вошла в вагон. Лерой, известный всему миру, как Цианид, стоя у рабочего стола, отмерил ложку какого-то ядовито-зеленого порошка и всыпал его в колбу с желтой жидкостью. Смесь зашипела и начала пузыриться.

Лерой поднял взгляд на Нову и улыбнулся, сдвинув на макушку защитные очки.

– Вид у тебя просто жуткий.

– Умеешь ты подбодрить, спасибо, – с этими словами она повалилась в глубокое коричневое кресло. Его обивка как-то стала домом для целой семьи мышей, а искусственная кожа была изодрана в клочки, и все же на всей западной линии по-прежнему не было уютнее и комфортабельнее сиденья.

– Над чем работаешь?

– Ничего особенного, маленький эксперимент, – ответил Лерой – толстячок маленького роста. Темные волосы вечно падали ему на лоб, а лицо напоминало лоскутное одеяло из-за множества шрамов и пятен, итога неудачных экспериментов прошлых

лет. Во рту у него не хватало трех зубов, брови обгорели, от него вечно пахло химикатами – но у Новы это был самый любимый из всех Анархистов.

– Как прошел парад?

Она пожала плечами.

– Мы не поубивали Совет. И никого из Отступников, вообще-то.

– Позор.

– Зато я, кажется, сломала крыло Гром-птице.

Лерой, удовлетворенно улыбаясь, поднял колбу. Смесь в ней уже перестала пузыриться.

– Тебе удалось использовать дротик?

Нова сильнее нахмурилась.

– Я попыталась. И промахнулась.

– Может, в следующий раз, – рассеянно хмыкнул Лерой.

Нова откинулась на спинку, и подставка для ног запрокинулась кверху.

– Там был Уинстон.

– Вот как?

– Это не планировалось.

– Мне тоже так казалось.

Нова окинула взглядом металлические балки, тянувшиеся вдоль вагона. Пожелтевшие от времени карты города. Потолок, потрескавшийся с одной стороны.

– Его схватили Отступники, – Она отпила чай. – Наверное, это я виновата.

Лерой не ответил. Нова смотрела, как он работает. Отмеряет, доливает, смешивает.

Поставив кружку на пол, она подняла руку вверх и заложила за голову, пытаясь размять мышцы.

– Пожалуй, я смогла бы спасти нас обоих, если бы попыталась.

Заткнув пробкой одну колбу, Лерой написал что-то на этикетке.

– Будь он сильнее Отступников, не попал бы им в руки.

Это звучало логично. Логика Анархистов. Удобная, безупречная логика.

– Так или этак, – сказала Нова, разминая вторую руку, – Ингрид уверена что сегодня вечером Отступники устроят на нас облаву, в отместку, или, чтобы выяснить, кто из нас причастен к покушению.

– Надеюсь, к их приходу ты надежно укроешься.

– Я да, но… тебе-то не нужно припрятать что-то из твоего барахла?

Лерой усмехнулся, скривив рот на сторону.

– Хочешь верь, хочешь нет, но все, что я здесь делаю, совершенно легально.

Нова не поняла, шутит он или говорит серьезно.

– А-а, ну… только не говори потом, что я тебя не предупредила.

– Предупреждение принято, с сердечной благодарностью, – он вынул из шкафа пустую банку и пробирку. – На параде что-то говорили об испытаниях?

– Да так, будто это национальный праздник, – проворчала Нова и ехидно процитировала, – Есть ли в тебе то, без чего не стать героем? Брр! Убейте меня веником!

Она достала из кармана попкорн и разорвала пакет. Пластик хрустел и скрипел под ее руками. Девушка протянула пакет Лерою, но тот только покачал головой.

– Миру нужны герои, – заметил он и, снова водрузив на нос защитные очки, стал переливать раствор в бутыль. Стекла очков увеличивали его глаза раза в три.

– Об этом нам и твердят всю дорогу, – Нова бросила в рот горсть попкорна, – Но мы с тобой знаем, что миру было бы спокойнее без всяких героев. Без злодеев. Без нас всех мир потихоньку стал бы нормальным – счастливые люди и нормальная, счастливая жизнь.