Отсутствует
Шрифт:
Он некоторое время всматривался в моё лицо, и я не смотрела на него в ответ, не отводя взгляда.
Мельком оглядев меня и Догмита, он цинично усмехнулся.
– Что ж, с возвращением, Кайли Смит, - едко сказал Альфонс, глядя на меня.
– Видимо, тебе надоели пыль и разрушения на пустошах? Больше не ищешь папочку, и теперь хочешь незаметно просочиться домой, как подросток после бурной ночи?
– Альфонс повернулся ко мне, и теперь мы стояли глядя друг на друга. Внутри меня кипел гнев и ненависть. Этот человек ничего не знает о Пустошах. И ничего не знает о моем отце. Включая, его смерть. НО я не буду разговаривать с Альмодоваром об этом.
– Хочу тебя огорчить, Смит. В этом Убежище
Кипящее во мне возмущение взяло верх. Значит, Смотритель считает себя чистым и непорочным по сравнению с теми, кто живёт там, на Пустошах? Он просто ничего не знает о жизни. Не знает о людях, которые живут и сражаются там, как мой возлюбленный Рэй и как мои братья из Братства Стали.
Он. Смотритель, на чьих руках кровь Джонаса считает себя незапятнанным!
– Не запятнаны?
– гневно переспросила я, сощуривая глаза.
– А Вы? Ваши руки разве не запятнаны кровью Джонаса?
Смотритель поджал губы, чуть нахмурившись.
– Полагаю, ты имеешь в виду неприятную историю с твоим отбытием?
– едко спросил Альфонс, складывая руки на груди. - Джонас и твой отец поставили под угрозу успех миссии Убежища и безопасность его жителей. Я сделал то, что должен был, чтобы не дать ему уничтожить все, чего мы достигли. Я жалею лишь о том, что не предотвратил эту ситуацию.
Смотритель выглядел таким напыщенно-важным, настолько упивающимся своей исключительностью и ложь, что меня всю передернуло.
– Меня тошнит от Вашего вранья, - словно выплюнув, сказала я.
– Вы хладнокровно убили Джонаса, а теперь корчите из себя саму правильность.
Смотритель снова раздраженно поджал губы, глядя на меня.
– Прежде всего, я не убивал Джонса, - медленно сказал он, отводя глаза.
– Я приказал шефу Хэннону убить его. И только потому, что иначе было нельзя. Джонас хотел уйти вместе с твоим отцом. Если бы он ушел, за ним последовали бы и другие. И все они бесследно растворились бы на пустошах.
– Альфонс вдруг изменился в лице. Я увидела, что его одолела тоска. Кажется, он вышел на свою больную тему.
– И потом нас осталось бы так мало, что через пару поколений Убежищу пришел бы конец. Это при условии, что наши эмигранты не навели бы на нас рейдеров.
Вот так, значит, Смотритель оправдал себя в смерти Джонаса и в убийственном давлении на всех остальных людей. Типичный представитель Волт-Тек - задавить людей, но выполнить своё грёбанное исследование.
– Вы не защищаете своих людей, вы убиваете их, процедила я, волком глядя на Альфонса.
– Неужели Вы сами этого не видите?
– Боюсь, это у тебя проблемы со зрением, - со спокойным упрямством ответил Смотритель.
– Я просто защищаю их от ужасов войны и разрухи. Настоящая опасность это мятежники и революционеры, которые готовы рискнуть жизнью всех, только чтобы сдохнуть на пустошах. Если бы они не были так одержимы идеей самоубийства, мы вас могли мирно жить дальше. Все снова были бы счастливы.
Я покачала головой. Упрямство и твердолобость Смотрителя не позволяли мне его хоть как-то вразумить и попробовать заставить осознать его же собственные ошибки.
– Повстанцы возмущены, что вы солгали им о том, что творится снаружи...
– сказала я, пытаясь как-то продолжить разговор.
– Они должны понять, зачем мы так поступили, - строго сказал Смотритель.
– Только для того, чтобы они не рвались наружу, где их ждет смерть. Чтобы удержать их от той самой ошибки, которую в их возрасте сделало наше поколение.
– Альфонс прикрыл глаза. Его лица коснулась печаль.
– Некоторые из нас потеряли тогда родных и близких наверху, но больше мы никого
Альфонс нахмурился, с явным недовольством глядя на меня. Я вздохнула, успокаиваясь. Ладно, хватит вилять. Надо сказать ему напрямую, что всё это гиблое дело.
– Повстанцы правы, - сказала я, глядя на Альфонса.
– Открыть Убежище необходимо.
– Вот как?
– недовольно усмехнулся Альфонс.
– Что навело тебя на мысли, что ты лучше всех знаешь, как защитить Убежище?
– У вас просто не хватит людей, чтобы навсегда остаться в изоляции, вот и всё, - подавляя раздражение, спокойно произнесла я.
– Если Вы не откроете Убежище сейчас, то будет слишком поздно. Поймите, сейчас лучшее время для того, чтобы входить в мир наверху. Я знаю это. Я там была.
– Я нахмурилась, набираясь всё больше уверенности. Альфонс внимательно слушал меня, но я ничего не могла прочитать по его лицу.
– Поймите, что человечество - это не только генный материал. Главное, в нём никогда не терять надежду. Даже сейчас. И если Вы сделаете правильный выбор, у вас будет тысяча возможностей, чтобы научиться жить там, научиться жить новой жизнью. В настоящем мире. Пусть даже от него осталась только тень.
– Я прикрыла глаза, улыбаясь и глядя через круглое окно на главный зал Убежища 101.
– Никому из людей ничто и никогда не заменит настоящий мир. Крыша не заменит небес над головой, и лампы не заменят солнца. Только там жители Убежища, это поколение жителей узнает, что такое настоящий ветер и что такое живая вода.
Наш мир прекрасен, поймите это, даже если от него осталось не так много хорошего. И сейчас у Вас есть шанс дать всем жителям Убежища и Вашей дочери, в том числе, увидеть этот мир и научиться в нём жить.
Я посмотрела на Альфонса. Моё сердце колотилось в груди, так я воспарила духом, говоря о нашем мире и о жизни в нём. Ведь эта была самая простая и самая прекрасная правда, вот и всё.
Альфонс усмехнулся, глядя на меня. Без всякого цинизма и злости. С некоторым даже уважением.
– Жаль, что я не разделяю твоего оптимизма, - сказал он, кинув тоскливый взгляд в круглое окно своего кабинета.
– Жаль... Но, пожалуй, среди твоего бреда есть зерно истины, - сказал он, и моё сердце забилось быстрее.
– Я уже понял, что мой путь не спасет миссию Убежища. Но, если пойти на контакт с внешним миром, возможно, я смогу спасти его жителей.
– Альфонс тяжело вздохнул.
– Только поведу их уже не я. Я слагаю с себя полномочия Смотрителя. Я скажу Амате, что лучшего лидера чем она, я не могу себе представить.
Альфонс посмотрел на меня, и я, удивленная и обрадованная, ахнула, не в силах сдержать радостной улыбки. Вспомнив, с кем я разговариваю, я тут же взяла себя в руки и опустила лицо, краснея.
И ведь именно в этот момент, я впервые в жизни, заметила на лице Альфонса пусть и мимолетную, но настоящую улыбку, подаренную мне.
***
– Амата... И все остальные...Прошу внимания, - Начал свою речь Альфонс Альмодовар, стоя посреди приемного зала в медицинской части Убежища 101.
– После плодотворной дискуссии с нашим...
– Я стояла неподалеку, Альфонс замялся и сразу посмотрел на меня.
– Другом, я принял важное решение. В моем стремлении уберечь нас всех от опасностей я, возможно, перестарался. Много жизней было потеряно, но, что еще страшнее, жизнь остановилась.
– Смотритель сложил руки за спиной в своем привычном жесте.
– Стремясь уберечь вас от опасности, я не давал вам возможности повзрослеть. Я знаю, что совершал ошибки. Если бы ситуация повторилась, я снова поступил бы так же.
– Он замолчал на некоторое время, вглядываясь в хмурые и напряженные лица жителей Убежища.
– Именно поэтому я не могу оставаться вашим Смотрителем.