Отсюда и в вечность

Джонс Джеймс

Чарли Чан, лопоча что-то по-китайски, потащил безвольное обмякшее тело Розы за буфетную стойку. Ломая себе руки и продолжая лопотать, он стоял, полусогнувшись, за стойкой, готовый в любой момент увернуться от шального предмета, пущенного кем-либо из дерущихся. Большая толпа людей, так радовавшая Чана всего еще несколько минут назад, теперь растаяла. Большинство посетителей стояли на тротуаре, у проема отодвинутой передней стенки, наслаждаясь представлением.

А представление и в ~ямом деле было великолепное.

Старк бросался в гущу сражения, хватал первую попавшуюся ему ногу, тянул ее, пока не показывалась

спина, и тогда с остервенением начинал колотить человека по пояснице.

Из груды четырех барахтающихся тел раздался жалобный приглушенный голос.

— Эй, Айра, где ты? Помоги!

В ответ раздалось злорадное и довольное мычание Уордена, только почему-то глуховатое.

— Четырех вас будет маловато, приятель.

Старший сержант Айра, недвижимо распластавшийся на столе, услышал призыв, потряс головой и, прикрывая рукой все еще кровоточащий нос, сполз со стола. На секундочку он задержался, пробормотав себе под нос: «Дело — дрянь», а затем бросился на помощь своим.

Вдруг копошащаяся на полу масса людей распалась, и из нее поднялся, как колосс, Уорден, беззвучно ухмыляясь кровожадной ухмылкой. Он облизал губы и не без рисовки выплюнул два выбитых зуба. Обмундирование его представляло жалкое зрелище: шерстяная тужурка и галстук были залиты сочившейся изо рта кровью, оба рукава от тужурки в плечах оторваны, одна штанина брюк почти полностью превращена в клочья, из-под которых виднелась стройная волосатая нога. Между его ногами лежал один из приятелей старшего сержанта — обмякший и недвижимый. Над ним, беззвучно улыбаясь довольной улыбкой, монументально возвышался Уорден и непринужденно награждал ударом каждую физиономию и каждый живот, которые были в пределах досягаемости его кулака.

Сраженные его ударами, двое волчком завертелись, отлетая к стене, как летят камешки, выброшенные из-под крутящегося колеса.

Старк схватил третьего, которым оказался сам старший сержант Айра, и, резко развернув его лицом к себе, с хирургической точностью нанес ему сокрушительный удар в кадык. Шатаясь, Айра обалдело попятился назад, тяжело плюхнулся на стул в одной из кабин, задыхаясь от нестерпимой боли, и сдался.

Один из тех двоих артиллеристов, кого удары Уордена отбросили с поля боя, с отсутствующим видом сидел в кабине рядом с Айрой. Другой поднялся, опираясь на стойку, схватил пивную бутылку, отбил у нее дно, ударив о перила, и, размахивая разбитой бутылкой, как кинжалом, бросился мимо Старка на Уордена. На это зрители отреагировали гулом неодобрения, но ни один человек даже не пошевельнулся, чтобы остановить нарушителя правил честной драки.

Уорден, по-прежнему кровожадно щерясь, уже изготовился, выставив, как это делают борцы, вперед руки.

Но когда артиллерист пробегал мимо стоявшего у стойки Старка, тот очень ловко и незаметно подставил ему подножку. Споткнувшись, громила с ходу рухнул на пол, пытаясь, однако, даже на лету нанести Уордену удар бутылкой.

Уорден отступил на шаг и, когда тот распластался на полу, подался вперед и со спокойной расчетливостью ударил его ногой по голове.

Все это длилось не больше пяти минут. Но с улицы уже доносились властные свистки, свидетельствовавшие о приближении недремлющей и вездесущей военной полиции.

Чарли Чан, продолжая ломать себе руки, заплакал, и по его лицу ручьем

потекли слезы.

— Вот тепель плидет полиция. Такой был день. Тепель все плахом пойдет. Меня заклоют.

— Они уже близко, техасец, — как-то глухо смеясь, сказал Уорден. — Пора смываться. Я знаю место.

Уорден отодрал державшуюся на честном слове штанину, и они начали проталкиваться к выходу через растущую толпу. Они пробежали — Старк молча, Уорден — продолжая неудержно и громко смеяться — целый квартал в сторону Ривер-стрит, подальше от приближавшихся настойчивых свистков.

— А ведь эта Роза… ха-ха-ха!.. — вдруг, еле переводя дыхание, расхохотался Старк. — На тебя клюнула, ей-богу.

— Ты думаешь? — продолжая смеяться, произнес Уорден. — Давай сюда.

Оп свернул в переулок, где стоял и разговаривал с Прюиттом в тот вечер, когда видел его в последний раз.

— Здесь-то они наверняка и будут нас искать, — сказал Старк.

— Ничего, не бойся. Я знаю, куда нам нужно.

Когда они пробежали половину переулка, Уорден крикнул: «Сюда!» — и снова свернул влево, направляясь к тому месту, откуда они прибежали, только с обратной стороны. Когда они миновали черный ход в «Голубой шанкр», Уорден взял еще левее, перепрыгивая через кучи рассыпанной золы, подбежал к пожарной лестнице на тыльной стороне соседнего здания и начал подниматься вверх. За ним последовал Старк, пригибаясь от страха, который на него нагоняли слышавшиеся среди отдаленного шума голосов настойчивые свистки полиции. Только когда позади остались три-четыре крыши, Уорден остановился.

— Так, — сказал Уорден, — кажется, вот здесь. Да, точно, здесь. — Он резко постучал в окно соседнего дома. Всем своим видом выказывая нетерпение, он немного подождал и постучал еще раз.

Отсюда, с высоты трехэтажного дома, им были видны крыши всего города, до самой гавани. В лучах яркого солнца, рассекая синее зеркало воды, там, вдали, за стройным, устремленным ввысь телом башни Алоа, пересекая пролив Песчаного острова, выходил в открытое море огромный корабль. Они стояли и смотрели, как он красиво и уверенно скользил по водной глади. Нос лайнера был уже не виден — его заслоняли высокие здания банка. Уорден и Старк стояли и смотрели до тех пор, пока постепенно весь корабль не скрылся за громадой домов.

— Ну что, идем мы куда-нибудь или нет? — резко сказал Старк.

Будто очнувшись, Уорден обернулся к Старку, глядя на него во все глаза. Казалось, он забыл о том, где находится, и Старк свалился на него откуда-то как снег на голову. С выражением недовольства и удивления Уорден посмотрел на Старка, затем, не проронив ни слова, повернулся к окну и снова постучал.

— Кто там? — спросил женский голос.

— Впусти нас, Герта, — засмеявшись, ответил Уорден. — За нами гонится военная полиция.

Женщина открыла окно.

— Да кто же это все-таки?

— Это я, Милт. Надо окна мыть почаще. Отойди в сторону.

Он перемахнул с карниза дома на подоконник и исчез в оконном проеме. Старк взглянул еще раз на опустевшую гладь синеющего залива и последовал за Уорденом.

Они оказались в длинном пустом коридоре, в конце которого виднелась большая металлическая дверь на засове. Хозяйка была высокая женщина с узким лицом лет сорока пяти — пятидесяти. На ней был роскошный халат.