Оттаявшие сердца
Шрифт:
Ей не хотелось уезжать.
Ясинта выбрала самое закрытое из своих платьев. Мягкий просторный хлопковый балахон с короткими рукавами. И понадеялась, что, увидев ее вновь, Пол и не вспомнит, как она выглядела в бикини.
Ясинта перечитывала написанное за день, пока время не подошло к семи тридцати. Надо было свести до минимума общение с Полом и в то же время не создать впечатления, будто она его избегает. Выйдя, Ясинта с облегчением обнаружила, что оранжерея пуста, и прошла на террасу. Решив прогуляться, она направилась к пруду, в котором
Она рассмеялась.
— Нет, у меня нет никакой еды. Кроме того, Фран предупредила, что вас нельзя кормить.
— Фран права, — произнес Пол, неслышно подходя сзади. Голос звучал глухо и бесстрастно.
— Привет, — повторила она, заставляя себя беззаботно улыбнуться.
— Фран сказала мне, что ты работаешь круглыми сутками, — проговорил он, прислоняясь к беседке, увитой цветами.
Она кивнула.
— В общем-то, она права.
— А чем ты занимаешься? Пишешь тезисы? После мимолетного колебания Ясинта призналась:
— Нет. Я выполняю обещание, данное маме перед ее смертью.
Он кивнул, не попросив объяснений.
— Я не хотела говорить Жерару, поскольку он вполне мог заявить, что я теряю время.
Это прозвучало одновременно робко и решительно, и она пожалела, что начала говорить.
— Понятно, — медленно произнес Пол без особого выражения. — Ты планируешь получить степень магистра?
Нет, действительно нужно было промолчать.
— Не знаю, — наконец сказала она и сама удивилась. Получение степени было вторым обещанием, данным матери, но сейчас Ясинта в первый раз задумалась, а хочется ли ей этого на самом деле? И тут же почувствовала себя предательницей.
— А что ты будешь делать, если решишь отложить научную карьеру до лучших времен?
— Найду себе занятие, — сухо ответила она, раздраженная его любопытством.
Ей сейчас хотелось продолжать писать, поняла Ясинта. Но она была реалисткой и знала, что напечатать рукопись ей, скорее всего, не суждено. Даже если каким-то чудом это и произойдет, пройдут годы, прежде чем она сможет жить писательским трудом.
Лицо Пола было скрыто тенью, в то время как Ясинта стояла на солнце. Когда она поняла, что беззастенчиво глазеет на своего собеседника, она стыдливо опустила ресницы и притворилась, что с интересом разглядывает плавающих кругами рыбок.
— Отсутствие реальных планов — не слишком удачная жизненная позиция. Она пожала плечами.
— Ничего, как-нибудь справлюсь. Ты всегда знал, что будешь адвокатом? Его губы скривились.
— Я хотел стать путешественником и исследователем. В школе мы с лучшим другом планировали жить, шатаясь по миру. Но отец был адвокатом и хотел, чтобы я следовал по его стопам. Когда он заболел, мне пришлось заняться юриспруденцией.
Обещания, данные больным
— А что случилось с вашим другом? Предполагаю, что он стал бухгалтером.
Тогда она вспомнила, что Жерар рассказывал ей об этом самом лучшем друге.
— Он осуществил свою мечту, — бесстрастно сказал Пол. — Из хулиганистого мальчишки превратился в большого человека, который, однако, бросил все, чтобы выращивать виноград и заниматься виноделием.
С Аурой, женщиной Пола.
Ясинта сказала:
— А ты когда-нибудь жалел, что послушался отца?
— Нет, мой отец лучше знал, что мне надо. Пол вышел из тени беседки, и она еще раз поразилась его благородной мужской красоте. Сияющее золото его волос, загорелая кожа. Красивая фигура с широкими плечами и стройными длинными ногами. Мускулистые руки. Пол был сильной, властной личностью. В нем жила несгибаемая сила — неукротимая смесь ума, властности и сосредоточенности.
— Тебе подходит эта профессия, — сказала она взволнованно.
— Очень.
Когда он подошел к ней, Ясинта отступила на шаг. И хотя она яростно сосредоточилась на том, чтобы только не оступиться, чувство равновесия в очередной раз подвело ее. Конечно, падения можно было избежать, но Пол все-таки схватил ее за руку.
— Осторожно. Даже если рыбки тебе так нравятся, не стоит к ним присоединяться.
— Да, не стоит, — проговорила она. От его прикосновения у нее перехватило дыхание. — Я сегодня уже достаточно поплавала.
— И мне кажется, тебе понравилось.
— Да, очень.
Когда Дин осматривал ее ногу, Ясинта ничего не чувствовала. А мимолетное касание руки Пола заставляло ее дрожать.
— Как твоя нога? — спросил Пол уже в комнате.
— Что?
— Твоя нога, — терпеливо повторил он, будто разговаривал с ребенком. — Ты поранилась на пляже.
— Нет, — ответила Ясинта. — По-моему, я просто наступила на ракушку. Ничего страшного.
— Хорошо. Дин беспокоился, что на пляже оказалось стекло. Но оно бы непременно поранило тебя. Ты уверена, что в ранке не застрял какой-нибудь осколок?
— Совершенно уверена, — ответила она твердо.
— Хорошо, присаживайся, а я принесу что-нибудь выпить.
Он выбрал охлажденное белое вино, но не пытался предложить девушке выпить с ним, а просто передал ей лайм с содовой.
Впрочем, это вполне вписывалось в его обычное поведение, подумала она, принимая холодный стакан.
— Ты хорошо провел время в Окленде?
— Вообще-то, я летал в Америку. — Он улыбнулся ее изумлению. — В Лос-Анджелес.
— Я и не знала, что адвокаты разъезжают по всему миру.
— Мы бываем везде, где понадобимся. Пришлось организовать встречу с американскими юристами, чтобы уладить дела одной киностудии. — Он немного рассказал ей об этом деле. Разумеется, без упоминания имен и конкретных названий.
— Ты часто имеешь дело с продюсерами? — спросила Ясинта.