Отто и летающие близнецы. Повесть о Кармидийцах
Шрифт:
— В самом низу мы видим трех слонов, огромных, как двухэтажные трамваи.
Все посмотрели на слонов. Каждый желающий мог пройти под Башней — прямо между слоновьих ног — и выйти с противоположной стороны.
— На этих величественных слонах стоят носороги, гиппопотамы, затем тигры, царь зверей — лев, пантеры… — Гид зачитывал длинный список, и толпа шаг за шагом отступала назад, задирая головы, чтобы разглядеть Башню всё выше и выше.
— Гориллы, страусы, фламинго… волки, динго, утки… домашние кошки, морские свинки, хомячки… —
— А что на самом верху? — вежливо спросил кто-то из толпы.
Гид театральным жестом воздел к небу большие зеленые крылья.
— Никто не знает, леди и джентльмены. Никто не знает! Башня так высока, что верхушка отсюда не видна. Взбираться наверх выше, чем на три четверти, опасно, потому что Башня сужается и становится тонкой, как палка. Даже в бинокли мы не можем рассмотреть самые верхние изваяния. Мешают деревья. Полагают, что там изображены многочисленные мелкие грызуны, а затем, возможно, жуки и прочие насекомые.
— Большая птичка! — завопила Зебора, в порыве восторга отбрасывая мороженое. Мороженое прилипло к длинным перьям на хвосте гида.
— Пошли отсюда, — шепнула Долорес, быстро глянув на Отто.
— Большая птичка! Большая птичка! — хором вопили близнецы. Гид недовольно покосился на них через плечо.
— А кто построил эту Башню? — поинтересовался еще один вежливый слушатель. Чтобы быть услышанным, ему пришлось кричать.
— Как полагают, Башня была первым каменным зданием в нашем Городе, — пояснил гид. — Нам неизвестно, кто ее построил и зачем. Происхождение названия тоже окутано тайной. По-видимому, можно считать чистым совпадением то, что точно такое же название — Кармидийцы — носит населяющий Краснолунье и Тигродом народ. Вряд ли волшебки могли иметь отношение к такому великолепному произведению искусства.
По толпе прокатился тихий смешок.
За спиной у гида раскрасневшаяся Долорес тщетно пыталась совладать с разбушевавшимися близнецами.
— Большая птичка! Большая птичка! — вопили близнецы.
Малышки скакали и рвались из пут, едва не опрокидывая коляску.
— Вернемся домой другим путем, переулками, — нервно сказала Долорес. Коляска такая легкая! Вдруг им удастся взлететь вместе с ней?!
— Да, это очень большая птичка, — шепнул Отто Зеборе. — Очень-преочень большая птичка. — Близняшки аж завизжали от восторга.
Они вошли под своды Башни. Со всех сторон их окружали слоны, в воздухе стоял запах сырости, кругом валялись разорванные пакетики из-под чипсов. Вдруг из полумрака выступила и преградила им путь высокая фигура — человек в длинном поношенном плаще.
Коляска резко остановилась, и близнецы перестали смеяться. Руки матери обхватили Отто за плечи.
Мальчик вгляделся в лицо незнакомца. Оно было покрыто морщинами, но почему-то казалось знакомым.
— Долорес, — хрипло сказал человек. — Я Корнелиус, отец Альберта. — Он говорил с тем же акцентом, что и жители трущоб на
Отто понял, что мать не на шутку перепугалась. Она попыталась обогнуть незнакомца, выйти из царящего под Башней полумрака на яркий солнечный свет.
Бульварный гид и его благодарные слушатели, завершив осмотр Кармидийской Башни, направлялись к Городской Ратуше. С хвоста гида капало подтаявшее мороженое. Его большие ноги шлепали по земле, как тюленьи ласты. Долорес чуть ли не бегом направилась вслед за ним, ища спасения в толпе.
— Выслушай меня, Долорес, — умолял незнакомец, с трудом поспевая за ней. — Я в самом деле отец Альберта. У него возле левой подмышки родинка в форме бабочки. Иногда во сне он тихонько напевает.
— Давным-давно, когда мы только познакомились, он сказал мне, что не хочет рассказывать о своей семье, — холодно отрезала Долорес. — И я уважаю его желание.
— Но неужели ты никогда не интересовалась, откуда у него такое имя?
— Я не нахожу в фамилии Тиш ничего необычного, — фыркнула Долорес.
Отто заметил, что сероватое лицо человека побледнело еще сильнее. Маленькие глаза стали как камушки.
Гид и его слушатели остановились у бара с прохладительными напитками и мороженым.
— Угощайтесь всем, чем только пожелаете, — призывал гид, стараясь перекричать грохот проезжающего трамвая. — Персики, сливы, мороженое…
Долорес тоже остановилась.
— Я не нахожу в фамилии Тиш ничего необычного, — повторила она.
Мимо спешили прохожие. Под цветущими вишнями и каштанами плясали солнечные блики.
— Если он предпочел сменить имя, это его дело. Возможно, он просто стыдится, — сурово сказал незнакомец. — Но я должен попросить вас передать ему вот что… Пусть знает, что, если ему хоть до чего-нибудь есть дело, если он помнит, кто он такой, то ВРЕМЯ ПРИШЛО! Он единственный, кому поверят! Хоть это и несправедливо…
Долорес изумленно уставилась на него.
Человек приподнял шляпу, обнажив львиную гриву волос, очень густых и ослепительно белых. Затем слегка поклонился и исчез в толпе.
Долорес развернула коляску, толкнула встречную женщину в лодыжку и, даже не извинившись, зашагала к сверкающим витринам.
Долорес шла очень быстро. Отто пришлось перейти на бег. Они рассекали толпу, как акула — косяк мелких рыбешек.
— Этот человек и вправду мой дедушка? — на бегу спросил Отто.
— Не знаю, — отрезала Долорес.
Наконец, когда Бульвар остался далеко позади, Долорес без сил опустилась на скамейку.
— Мама, мы домой идем?
— Через минуту, — рассеянно отозвалась она. — Только дыхание переведу.
В тот вечер, решив, что Отто уснул, Альберт и Долорес страшно поссорились.
А Отто не спал. Правда, всего, что они друг дружке наговорили, он расслышать не смог, потому что оба беспрестанно ходили взад и вперед.