Отвага и честь
Шрифт:
— Да нет, обычные вылазки на наши аванпосты, ничего, с чем не справились бы мои ребята.
— Где? Покажите мне.
Писцы-логисты с телескопическими руками держали древние планы города, от руки нарисованные на вощеной бумаге, пока автоперья фиксировали сказанное Гербером.
— Они проверяют оборону вот этих точек к югу от реки, — сообщил Гербер, когда логисты показали несколько мест на карте. — Отряды огненных воинов по большей части на «Мантах», под прикрытием скиммеров. Еще эти хреновы крууты пытаются залезть в тыл, ну и вечно крутятся над головой жалокрылы.
—
— Пока нет, но это лишь вопрос времени, — подключился к разговору Полдара, лейтенант Гербера. Парень с волосами песочного цвета казался слишком юным для военного, тем более с офицерским званием. Впервые встретив Полдару, Лоик заподозрил, что не обошлось без взятки или родственных связей, но скоро узнал, что звание молодого человека вполне соответствует его способностям. — Атака на Брэндонские Врата показывает: они быстро стягивают силы, и лорд Уинтерборн считает, что тау двинутся сюда, рано или поздно.
Лоик кивнул.
— Разумное предположение. Ну что ж, моим ребятам не терпится повоевать.
Он увидел на лицах собеседников сомнение и понял, что это инстинктивное недоверие гвардейцев к солдатам, никогда не покидавшим родной мир и запятнавшим себя причастностью к истории с де Валтосом. В сердце шевельнулось негодование, и он набрался решимости.
— Может, вам напомнить, что мои люди сражаются, защищая свой дом? Знаю, вы считаете нас менее способными бойцами, но, уверяю, мы вас не подведем.
Гербер вгляделся в его лицо, пытаясь уловить браваду.
— Лучше не надо, Адрен. Ваши ребята совсем зеленые и не нюхали пороха. Во всяком случае, не все из них. Мои люди сами не справятся, вашим отрядам СПО тоже придется принять участие.
— Уверяю, они прошли усиленную военную подготовку.
— Все это прекрасно, но не заменит реального опыта. Я уже бился с тау, и они в этот раз собираются задействовать все свои ресурсы. Я все еще не считаю, что наши шансы выше одного к четырем и что мы сможем удержать их без подкрепления.
— Один к четырем? — переспросил Фогель. — Это же пораженчество, капитан Гербер.
— Нет. Это реализм. Ну да, будем драться как те еще сукины сыны, но численное превосходство не на нашей стороне.
— Но этим тау не тягаться с нами, верно? — спросил Лоик. — Слышал, что они слабоваты как тактики.
— Значит, вы не бились с тау и не видели, как они воюют, — покачал головой Гербер. — Самые успешные армии — те, что согласовывают свои действия наилучшим образом, те, что знают, какие силы, где и как долго задействовать. Можно сказать еще, что это армии, которые делают меньше всего ошибок. Тау не совершают ошибок. Каждый солдат их армии всецело предан общей цели и бьется за своего командира, потому что совершенно точно знает, что бьется за что-то большее, чем он сам.
— Ну, прямо как мы, — пошутил Лоик и тут же пожалел об этом: все оставались серьезными.
— Без подкрепления у нас нет шансов продержаться долго, вот и все, — подвел итог Гербер. — Можно даже не молиться об этом.
— А мне кажется, что на эти молитвы только что ответили. — Полдара указал в дальний конец моста.
Лоик обернулся
Капитан космодесантников снял шлем.
— Четвертая рота готова к обороне Ольцетина, — сказал Уриил Вентрис.
Часть третья
Яркие звезды на небосклоне битвы
Глава пятнадцатая
Атака на Ольцетин началась уже всерьез, когда рассвет окрасил небо на востоке первыми лучами. Передовые разведчики обнаружили присутствие многочисленных целей в воздухе, но от стрелков имперских пушек-перехватчиков никакой реакции не последовало. Завыли сигналы тревоги, усталые солдаты заставили себя подняться с коек, но никто не посмотрел вверх.
Предупрежденные отрядами, бежавшими из захваченного Пракседеса, защитники Ольцетина по-прежнему смотрели в землю, когда небо обожгли слепящим белым светом первые залпы.
Небо запылало смертоносным заревом, и боевые машины тау двинулись вперед. «Каракатицы» и «Рыбы-молоты» пошли по мостам, отряды жалокрылов носились над головами. Если тау надеялись одолеть защитников города мостов с помощью той же уловки, что сработала в Пракседесе, их ждало горькое разочарование.
Ужасная иллюминация в небе поблекла, и был отдан приказ открыть огонь.
Танки и пушки-перехватчики наполнили небо над Ольцетином взрывающимися снарядами и сбили десятки летательных машин тау. Сверху падали разбитые «Барракуды» и огромные «Тигровые акулы», их изящные корпуса были разнесены ревущим водоворотом брызжущей шрапнели и огня.
Пострадала не только авиация тау. Ожидая, что защитники Империума будут ослеплены и дезориентированы, тау наступали, не заботясь об осторожности. Сокрушительный залп из тяжелых орудий, безупречно рассчитанный, немилосердно ударил по наступающему врагу. Машины тау были разбиты, сидевшие в них воины уничтожены, не сделав ни единого выстрела, их танки даже не успели прицелиться.
За считанные мгновения натиск тау был остановлен, удар имперских сил пришелся словно прямо в живот самоуверенного боксера. Десятки боевых машин были разрушены, сотни огненных воинов убиты еще до начала битвы, и то, что планировалось как решительный удар, таковым отнюдь не стало.
Командование тау отреагировало на изменившиеся обстоятельства без паники, с пугающей быстротой. Танки перестроились, используя рельеф местности и разнообразные прикрытия, чтобы перейти в наступление резкими рывками: пока одна группа стреляла, другая неслась вперед.