Отвага и любовь

Арчер Кэтрин

Мередит оторвалась от своих невеселых мыслей, когда воцарилась выжидательная тишина. Арена битвы опустела, и стало видно, во что превратилось поле, которое было до этого густо покрыто травой. Теперь это была сплошная грязь, вытоптанная трава и лошадиный помет.

Толпа ждала следующего вида состязания — вот-вот должен был начаться рукопашный бой.

Мередит страшилась этого этапа и, когда протрубил рожок, и мужчины стали снова возвращаться на поле, буквально замерла. Ее пальцы сжали резные ручки кресла, на котором она сидела.

—

Прошу тебя, Господи, — взмолилась она, — не забирай его у меня сейчас, когда он наконец-то обрел способность любить.

Роланд ждал вместе с теми, кто должен был участвовать в бою на его стороне. В их задачу входил захват замка, макет которого в этот момент тащили на середину поля. Джайлсу предстояло командовать противостоящими силами. Он ждал с противоположной стороны.

Весь долгий день Роланд следил за Джайлсом. В чем крылась причина его ненависти? — мучился он вопросом. Торговка травами сказала тогда, что ответ он найдет внутри себя самого. Он там и искал. Роланд все время чувствовал, что было что-то странное в Джайлсе, что-то неуловимое. Не раз ему казалось, что вот-вот он поймет его, но — увы! — этого не происходило.

Звук рожка возвестил о начале боя.

Роланд легко одолел первых трех соперников. Это были юноши, которые пытались прославиться, вступив в бой с более опытным рыцарем. Когда последний из троих обратился в бегство, Роланд обернулся в ожидании следующего противника.

И тот выступил вперед, демонстрируя свою готовность сражаться. Это был Джайлс. Роланду было хорошо знакомо его оружие.

Роланд улыбнулся под забралом. Он был готов к поединку.

Он поднял меч и принял воинственную позу, когда соперник двинулся на него с оружием на изготовку. Завязался бой. Первые несколько ударов были пробными, но Роланд готовился к следующим.

Он уловил момент, когда намерения его противника изменились, стали более наступательными. Это стало очевидным по тому, какую позу занял этот человек и как уверенно он держал свой меч.

Роланд отбил нисходящий удар, который мог бы рассечь его грудь, если бы он не был осторожен, и увидел, как глаза под забралом сверкнули ненавистью. Время уверток кончилось. Рыцари схлестнулись в своем смертельном противостоянии.

Краем глаза Роланд видел, как другие мужчины, которые должны были быть заняты собственной борьбой, начали расступаться, давая им место, словно чувствовали, что этот бой не похож на все другие.

Этот день был напряженным, и через какое-то время Роланд начал уставать. Он чувствовал, что его соперник находится в таком же состоянии. Он наносил удары все реже и все более обдуманно. Роланд не мог не восхищаться его стратегией. Она говорила об опыте и сообразительности Джайлса.

Они продолжали схватку. Роланду казалось, что ей не будет конца, потому что их силы были равны. Постепенно он начал чувствовать, что начинает одолевать противника, хотя про себя отдавал

тому должное. Никогда с момента борьбы со своим братом Джеффри он не встречал еще такого соперника.

Ни разу после Джеффри…

Глаза Роланда затуманились, и он споткнулся, когда образ, который так долго ускользал от него, всплыл перед его глазами. Это было воспоминание о глазах его брата в тот день, когда того изгнали из Керкланда. Правда, человек, который стоял перед ним, был старше, был угрюмым и холодным, в то время как Джеффри был остроумным и обаятельным. И прошло так много лет. Но сходство темных глаз было необыкновенным.

Потрясенный и сбитый с толку, Роланд не заметил позади себя на земле брошенную булаву, когда, отступив на шаг, прошептал:

— Джеффри?

В этот самый момент его противник размахнулся — и Роланд упал на колени, ударившись о щит.

Джайлс стоял над ним, тяжело дыша, и смотрел ему прямо в глаза. Застав его врасплох, Роланд протянул руку и сорвал перчатку с его левой руки. Он увидел шрам, точно такой, какой был у его брата после ожога, полученного в семнадцатилетнем возрасте.

Роланд был потрясен. С глазами, полными неверия и слез надежды, он широко раскинул руки в знак того, что сдается.

— Господи, если бы это только оказалось правдой… Джеффри?

Его соперник снял шлем и бросил его на землю. Потом пристально посмотрел на него. Ненависть на его лице сменилась смущением.

— Да, это я.

Роланд тряхнул головой, не сводя глаз с глаз брата.

— Но как? Почему это нападение? Зачем попытка отравления?

Джайлс провел рукой по бородатому лицу.

— Не знаю, что произошло. Я хотел это сделать, но не смог. Язнал, что, если хочу покончить с тобой, с моим мученьем, это должно произойти здесь, — он широко обвел все руками, — на поле брани, лицом к лицу.

Только теперь Роланд заметил, что они не одни. Все присутствующие: рыцари, слуги, воины и знать — смотрели и слушали. На их лицах было безграничное удивление. И их неверие было почти столь же велико, как и его собственное.

Он отыскал взглядом на трибуне Мередит, пытаясь сказать ей, как он счастлив, несмотря на все случившееся, что его брат оказался живым.

Прикрыв рот рукой, она смотрела на него, сдерживая слезы. Видимо, она, как и он, не знала, что же ей делать — радоваться или печалиться.

В этот момент Роланд увидел, как ее лицо внезапно исказилось от ужаса, а все зрители ахнули. Подняв глаза, он увидел, что его брат высоко занес меч над ним, Роланд закрыл глаза. Он не мог поднять свой меч на Джеффри, даже чтобы защитить себя.

Он услышал звук удара. Но это не был удар, направленный на него. Страшный крик боли раздался за его спиной. Обернувшись, Роланд увидел Орина, лежавшего на поле. В стороне от него валялся его меч.

Роланд взглянул на Джеффри, который покачал головой.