Отважная лягушка. Часть 3
Шрифт:
– Надеюсь, её посадят на кол!
– с жаром вскричал столичный гость.
– Поднять руку на реликвию храма! Наказание за подобное святотатство должно быть особенно строгим, иначе чернь совсем перестанет чтить бессмертных!
– Самое печальное, - ханжески вздохнула девушка.
– Что столь мерзкий поступок совершила та, которая поклялась посвятить жизнь служению хозяйке ночного светила.
Спутники дружно закивали.
– Что ещё ждать от потерявшей стыд женщины, - многозначительно поджал губы писец.
– О чём вы?
–
– Вы, конечно, не знаете, госпожа Юлиса, - подыграл ей молодой человек.
– Но у Доры есть любовник!
– Она же жрица!
– охнула Ника.
– А ещё обвиняла меня в святотатстве!
– Вы родом из Этригии, господин Ротан?
– внезапно резко сменил тему Минуц.
– Нет, - сухо ответил Олкад.
– Я из Радла.
– И давно его покинули?
– не отставал посланец Итура Септиса.
– Не очень, - сквозь зубы буркнул писец.
– Наверное, тяжело было привыкать к здешнему захолустью после столичной жизни?
– с насквозь фальшивым участием покачал головой собеседник.
– Долг коскида служить своему покровителю там, где тот прикажет!
– напыщенно выдал второй писец рудника "Щедрый куст".
– Вы же тоже приехали в Этригию не по своей воле.
Мужчины обменялись вызывающими взглядами.
"Один - один, - мысленно усмехнулась девушка, с возрастающим интересом наблюдая за пока ещё вежливой, но довольно ожесточённой пикировкой спутников.
– Пусть между собой лаются, лишь бы вдвоём в меня не вцепились".
Возницы попадавшихся навстречу и обгонявших повозок с недоумением наблюдали за группой странных путников, состоявшей из двух прилично одетых молодых мужчин, высокой девушки в надвинутой на глаза накидке и трёх рабов, сопровождавших небольшой двухколёсный фургончик, который с трудом тащил серый, пузатый осёл.
Постепенно перебранка между Ротаном и Минуцем стала терять прежнюю остроту. Но отнюдь не из-за того, что коскиды внезапно прониклись симпатией друг к другу, и не благодаря внезапному приступу толерантности. Они просто начали уставать.
По самым приблизительным прикидкам путешественницы их отделяло от Этригии уже не менее десяти-двенадцати километров. Успевшая отвыкнуть от столь дальних переходов, девушка изрядно вымоталась. Мышцы болели, во рту пересохло. Но она стоически переносила жажду, по собственному опыту, приобретённому на занятиях с Наставником, зная, что если пить на ходу, потом будет ещё тяжелее. А вот её спутники уже опустошили один из взятых в дорогу бурдюков и принялись за другой.
Похолодивший разгорячённое лицо порыв ветра принёс запах сырости. Встрепенувшись, Ника пристально посмотрела вперёд. Бежать совсем без передышки в её планы не входило.
Показался каменный мост, перекинутый через узкую речушку с обрывистыми берегами, густо поросшими ещё лишённым листьев кустарником.
Прекрасно зная о странных причудах, которые порой вытворяет гипертрофированная мужская гордость, девушка
– Не сделать ли нам остановку, господа?
– Устали, госпожа Юлиса?
– с участием, сквозь которое сквозило явное облегчение, спросил Олкад.
– Очень, господин Ротан, - и не подумала скрывать собеседница.
– Далеко ещё до Тоаза?
– отдуваясь, поинтересовался второй её спутник.
– Ещё примерно столько же, сколько мы прошли, господин Минуц, - устало усмехнулся Олкад.
Столичный гость страдальчески возвёл очи горе.
Получив соответствующие указания, рабы помогли ослику стащить фургон с дороги, разложили для господ плащи и шкуры, а сами занялись приготовлением обеда.
Наконец-то позволившая себе пару глотков чуть подкрашенной вином воды Ника обратила внимание, что среди невольников явно верховодит Солт, а остальные его слушаются. Пока Жирдяй ломал сучья для костра, Риата сбегала за водой, а раб Минуца распряг ослика и аккуратно протёр ему вспотевшие бока пучком сухой травы.
Посланец регистора Трениума, удобно устроившись на плаще, попросил:
– Госпожа Юлиса, теперь, когда мы достаточно далеко от Этригии, может, расскажете, что заставило вас так спешить? Кто такие "неистовые", и почему они внушили вам такое... опасение?
Однако у уставшей девушки уже пропало всякое желание разговаривать, но и просто игнорировать вопрос дядиного коскида не стоило. Он наверняка доложит своему покровителю о поездке, а дорогому родственнику будет полезно узнать, в какую передрягу угодила дочка Тейсы Юлисы Верты.
– Вам лучше спросить об этом господина Ротана. Он блестяще защищал меня на суде и прекрасно знает, чем прославились члены "общества Дрина".
При этих словах сидевший с устало опущенными плечами второй писец рудника "Щедрый куст" гордо выпрямился.
Столичный гость поморщился, но все же поинтересовался:
– Так ли уж велика опасность, от которой мы столь поспешно бежали, господин Ротан?
– Вы совершенно напрасно недооцениваете этригийцев, господин Минуц, - сурово нахмурился Олкад.
– Не даром, когда эти земли вошли в состав радланской державы, Сенат специальным указом сохранил там действия некоторых древних законов. Во все времена подобные привилегии зря не раздавали. Неслучайно покровителем этого города является сам Дрин. Владыка царства мёртвых и хозяин недр.
Воспользовавшись тем, что спутники вновь поглощены беседой друг с другом, Ника сходила в кустики, потом спустилась к бегущей по камням речушке и умылась холодной водой, ненадолго прогнавшей усталость. А когда поднималась назад, её перехватила взволнованная Риата.
Оглядевшись по сторонам и убедившись, что никто не может их подслушать, она тихо зашептала:
– Ой, госпожа, этот Солт всё расспрашивает и расспрашивает о вас.
– Что ему надо?
– нахмурилась девушка, но заметив недоумение в глазах собеседницы, уточнила.
– Что его интересует?