Отважное сердце
Шрифт:
– А ты уже струсил? Но нас шестеро, – Гоуд кивком головы показал на крестьян. Те, кто находились справа от него, стояли к сэру Баярду совсем близко: между моим Моласесом и вьючной кобылой. – А может быть, ты уже забыл, какие пакости совсем недавно творил здесь один соламнийский рыцарь?
– Нет, не забыл, – ответил Кэррок, – поэтому я ведь и согласился пойти с тобой.
Гоуд посмотрел на сэра Баярда и усмехнулся:
– Я неграмотный, читать не умею, и не читал философских книг. Но я умею считать. А для чисел есть своя философия, не правда ли? Шесть и один –
– О, я понял, – воскликнул сэр Баярд вроде бы даже с облегчением, хотя он и не спускал настороженных глаз с крестьян. – Вы охраняете свою деревню. Верно? Но от кого? От чего?
– А вот от таких рыцарей, как вы, сэр, – снова усмехнулся Гоуд. – От таких, кто полагает: раз он знатен, то может вытворять все, что ему заблагорассудится. Словно он сам король Истара – Прист. И должен вам сказать, что несколько недель назад мы уже хорошенько проучили тут одного из ваших.
Я, обхватив покрепче ветку, на которой лежал, боялся пошевелиться. И только молился всем богам, каких знал, чтобы они сохранили мне жизнь.
Кэррок, осмелев, снова сделал шаг вперед. Он протянул руку к вьючной кобыле и дотронулся до попоны, которой были накрыты доспехи сэра Баярда.
Гилеандос давал нам с братом уроки теологии. Я эти уроки чаще всего прогуливал. Значит, боги, даже и услышав мои молитвы, вряд ли соблаговолят прийти к нам с сэром Баярдом на помощь. Но все-таки какой-то бог, видимо, сжалился над нами.
Мой конь Моласес был стар. Ему было уже больше тридцати. Для лошади это очень и очень много. Последние десять лет единственное, что он делал – катал детишек по двору замка. А сейчас его, дряхлого, выпустили за ворота замка, ему пришлось полдня топать по лесу, он устал и, конечно, переволновался, слякоть, дождь, лес… А тут еще откуда не возьмись появились какие-то люди с топорами и дубинами. В общем, Моласес судорожно дернулся и рухнул прямо на крестьян, которые подходили к вьючной кобыле.
Крестьяне опешили и не сразу сообразили, в чем дело.
Мой хозяин мгновенно подскочил к ним и мечом плашмя ударил одного из крестьян по ребрам. Ударил хотя и плашмя, но сильно: с такой силой здоровенная служанка выбивает пыль из ковра. Крестьянин, хватая ртом воздух, упал. Сэр Баярд тотчас развернулся и пнул Кэррока ногой в живот. Огромный детина согнулся пополам, застонал и свалился на землю.
Увидев бушующего, как ураган, рыцаря, все остальные замерли на месте. Все – кроме Гоуда, А тот осторожно стал обходить сэра Баярда справа и, оказавшись сзади него, мгновенно вскочил на рыцарского коня Вэлороуса.
Конечно, я должен был бы хотя бы крикнуть сэру Баярду, предупредить его об опасности, а как оруженосец – прыгнуть Гоудуна спину и сразиться с ним. Но об этом я даже и думать боялся! Я только теснее прижался к ветке.
И тут случилось нечто весьма странное. Вместо того, чтобы напасть на сэра Баярда, Гоуд наклонился над поверженным Кэрроком. Потом поднял голову и посмотрел на рыцаря, а сэр Баярд как раз в этот миг обернулся – их глаза встретились. Что уж они прочли в глазах друг друга – не знаю, но только
А я… я спрыгнул с ветки и храбро погрозил отступающим кулаком:
– Получили?! Будете знать, как нападать на рыцаря Соламнии!
Сэр Баярд окинул меня презрительным взглядом с ног до головы и произнес ледяным тоном:
– Лучше, вояка, посмотри, что там с твоей лошадью.
А что было с моим Моласесом? Известно что: он лежал мертвый.
Мы перенесли мою поклажу на вьючную кобылу, она еще раз взглянула на меня с ненавистью.
Я добросовестно и молча выполнял все безмолвные приказания своего хозяина, прекрасно представляя, что он обо мне сейчас думает.
Сэр Баярд вернулся к костру, достал сушеную говядину и сухофрукты. Мой хозяин не стал ничего варить или подогревать. Просто протянул мне мою порцию, и мы, не проронив ни слова, поели.
Дождь все лил и лил.
Я вынул кости, погадал на них. Выпало 2 и 8. Знак лошади. Я попытался вспомнить, что он должен означать. Сэр Баярд заглянул мне через плечо:
– Что у тебя там?
– Знак лошади, – коротко ответил я.
– Я спрашиваю о…
– А-а, – протянул я. – Я гадаю по «Калантине». Это такая книга для игры в кости.
По-видимому, любопытство сэра Баярда было удовлетворено – он снова отодвинулся от меня.
Обогревшись немного у костра, рыцарь поднялся и пошел к своему Вэлороусу, пробормотав словно самому себе:
– Все это чушь собачья.
Может быть, – я пожал плечами.
Сэр Баярд присел перед Вэлороусом и поднял его левую переднюю ногу.
– А зачем же ты это делаешь?
– Делаю? Что делаю? – переспросил я.
– Гадаешь по «Калантине». Конечно, в Восточных Дебрях богатые бездельники постоянно играют в кости. Но и там никто не принимает предсказаний «Калантины» всерьез. А ты, что же, веришь?
– Но, сэр Баярд, – сказал я осторожно, – кости предсказывают, что со мной случится, и подсказывают, как я должен поступить.
– Чушь, – откликнулся сэр Баярд, счищая грязь с копыта Вэлороуса.
– Чушь?
– Конечно, чушь, – улыбнулся он. – И ты, Гален, сам это прекрасно понимаешь. Просто, так тебе легче жить. – И затем сказал уже без всякой улыбки: – Ты знаешь, мой мальчик: в мире происходит действительно много удивительного и волшебного. Но предсказания «Калантины» к волшебству не имеют никакого отношения, уж поверь мне.
– Но почему вы так уверены в этом? – я все еще сжимал в руке фишку.
– Ладно, – сказал сэр Баярд, осматривая второе копыто своего коня, – какой, ты говоришь, знак у тебя выпал?
– Знак лошади.
– Ну, и что же это значит?
– Это… это может означать путешествие. А может, это было связано с тем, что случилось с Моласесом, – с его смертью…
– А не кажется ли тебе, дорогой Гален, что все это – весьма неопределенно? – отозвался сэр Баярд, переходя к задним ногам Вэлороуса.